По правую руку слегка нервно дышал Неро. Перед боем он покрасил волосы в белый цвет. Хаджар не знал зачем, но, судя по гневным взглядам Серы, это было как-то связано с тем, что Неро напился и поплелся к ней в шатер. Оттуда потом слышались не самые страстные крики и даже вспышки заклинаний.

Из шатра он уже вышел таким — с белыми волосами и многочисленными кровоподтеками. Зато трезвый.

Сейчас же, сжимая в руках тяжелый меч, он щеголял довольно странной броней. Полностью закрытый торс и ноги, но плечи и предплечья даже не увешаны кольчугой. Запястья защищала латная сталь, все остальное было открыто. Возможно, этого требовали техники Неро, ну или он просто потерял часть доспеха.

Сам же Хаджар выглядел как и всегда — кольчуга, кожаный доспех, и все это укрыто обычными одеждами. На этот раз — красного цвета. Чтобы враги не видели его крови…

Хаджар проверил, туго ли держит кожаный ремешок его длинные волосы.

В небе уже кружились вороны. Они каркали, будто подгоняя людей к началу битвы.

Внезапно линия горизонта из золотой стала черной. Будто кто-то мазнул по ней краской и решил оставить, так и не дописав новое произведение.

Воины в армии заволновались. Послышались скрипы доспехов и лязг оружия.

Долина впереди медленно покрывалась золотой пеленой, выходящей из черной линии горизонта. Сотни тысяч всадников, закованных в броню, выезжали на конях к полю брани.

Внезапно вперед армии выехало шесть всадников, а впереди — самый могучий из них. В золотой броне и легком шлеме. На его груди сверкало солнце, а копыта лошади выбивали куски земли.

К нему навстречу двигалась генерал Лин со старшими офицерами. Они встретились где-то посередине, спустились с коней и уселись каждый напротив столика, укрытого белой скатертью.

— Как думаешь, что они там обсуждают? — прошептал Неро, поправляя шлем на голове.

— Пугают друг друга, — предположил Хаджар.

Генералы вражеской армии обсуждали что-то около пятнадцати минут. Затем выпили по чарке и разошлись в разные стороны. Судя по радостным воплям дикарей и крикам их генерала, они не смогли договориться.

Лин, вернувшись к армии, встала перед своими людьми. Ее коса была стянута в тугой пучок, а тело укрывал полный, тяжелый доспех. Ветер трепал синюю шерстяную накидку, а стоявшие за ее спиной личные воины-исполины сверкали на солнце броней.

Наверное, именно в такой момент генерал должен произносить воодушевляющую народ речь. Лин лишь молча смотрела на свою армию. На лица молодых ребят, чьи глаза были полны страха и неуверенности.

Многие ли из них лишь недавно держались за подол материнской юбки или стращались отцовского ремня.

Теперь же они стояли в первых шеренгах армии, перед которой простиралась целая орда кочевников.

Что она должна была сказать?

Позади вражеский генерал, скача перед шеренгами дикарей, произносил воодушевляющую речь. Даже досюда доносились отзвуки его громоподобного голоса.

Лин молчала.

В какой-то момент она подняла копье и ударила древком о землю. В этот же миг будто где-то обрушилась гора или раскололась земля — настолько оглушительным получился удар.

Она подняла копье еще раз и вновь с силой опустила вниз. Под ногами Хаджара вздрогнула земля, а сам он будто слегка успокоился. Как если бы бешено бьющееся сердце начало стучать в такт мерным ударам копья.

Вскоре кто-то из солдат обнажил булаву и ударил ей о свой щит. Потом к нему присоединился один товарищ, а за ним еще и еще.

В абсолютном молчании, не проронив не слова, два миллиона солдат стучали оружием о щиты, копьями а землю. Кавалеристы выбивали копытами лошадей куски земли, а лучники били в барабаны.

Все быстрее и быстрее, громче и громче, пока с другой стороны не донеслось испуганное ржание вражеских лошадей.

Тогда солдаты, будто проснувшийся могучий зверь, закричали и бросились в атаку. Генерал Лин, надевшая шлем, была в первых рядах.

Хаджар бежал молча — лишь крепче сжимал клинок. Неро, находившийся к нему плечом к плечу, надрывал глотку за них обоих. Вражеская армия, подгоняемая генералом, сорвалась с места. Целое море из улюлюкающих всадников и ржущих коней рвануло им навстречу.

Два океана из стали, плоти, страха и пота готовы были столкнуться.

— Поворот! — прогремел голос Догара, когда до столкновения оставались считанные метры.

Первые шеренги пехоты тут же остановились. Синхронно сотни тысяч воинов развернулись в пол-оборота, пропуская вперед отряды тяжелых копейщиков. Те, вонзив в землю ростовые щиты, положили на специальные ложбинки длинные копья. На эти щиты тут же водрузил вторые такие же второй ряд пехоты — и так, пока первые ряды не накрыла стена и крыша из щитов.

Мгновение спустя о нее будто тараном ударили, но крепко держали врытые в землю щитовые шипы. Стонали, но держали копейщики, порой делая выпад копьями, и тогда армия приветственно встречала вопль умирающего врага.

Внезапно раздался свист, будто тысячи москитов разом поднялись в воздух. Их было настолько много, что они закрыли собой солнце.

Хаджар посмотрел на небо, но не увидел ничего, кроме мириад выпущенных лучниками стрел. Черным покрывалом они закрыли собой небесную лазурь, а потом все вокруг затопили звуки треска и крики людей.

Одно море стрел столкнулись с другим таким же. Стрелы сшибались в воздухе и падали, но некоторые все же находили свою цель.

Стоявший рядом с Хаджаром солдат схватился за горло и, захлебываясь кровью, упал на землю. Он пытался что-то прохрипеть, как Хаджар вонзил ему в череп свой меч. Бьющееся в агонии тело тяжелораненого будет им только мешать…

Так же поступали и другие воины, если рядом с ними падал умирающий соратник. Одно такое тело могло привести к гибели десяти других. В начале боя лекари никогда не появлялись — бесполезно.

— Держи! — закричал Догар, когда по ту сторону стены из щитов грохнули пушки.

На этот раз свист звучал лишь в последний момент — когда ядро уже оказывалось настолько близко, что увернуться от него было невозможно.

За спиной Хаджара послышались истошные вопли. В воздухе запахло паленой плотью, а где-то рядом с Хаджаром приземлилась оторванная рука.

— Проклятье, — прошипел Неро, откидывая в сторону тонкие жгуты из плоти.

Кого-то из совсем зеленых солдат вырвало. Прямо так — внутрь шлема.

— Держи! — надрывался Догар, помогая копейщикам удерживать стену из щитов.

Хаджар видел сквозь прорехи между щитами рвущихся на приступ противников. Они били булавами в стену, пытаясь