Ни Фрея, ни я не спим всю ночь, мы часами говорим о наших планах и даже не замечаем, как рассвет окрашивает нашу комнату в радужные оттенки.

Она помогает мне собрать все необходимое в ранец и торопит меня к окну, когда раздается быстрый стук в дверь. Мы замираем, услышав "Амброуз?", и облегченно выдыхаем, понимая, что это всего лишь Райдан.

Он стучит еще раз, и Фрейя недовольно морщится: "Ее здесь нет, помнишь?".

"Ну и как же ты собираешься сообщить ей, что ее братья уже приехали и находятся внизу!"

Все мое тело напрягается.

Ранец в моей руке падает, и все, что в нем было, разлетается по полу: инструменты для резьбы, хлеб, одежда.

Фрея поворачивается ко мне, когда я начинаю проходить мимо нее, и я распахиваю дверь: "Что?" говорю я, и брови Райдана сужаются, он показывает одним пальцем на меня, а другим на Фрею.

" Фрея-Фрея, мне только что солгали…"

Я проскакиваю мимо него и мчусь по коридорам, даже не замечая, что Фрея идет прямо за мной. Я спускаюсь по лестнице, и весь воздух высасывается из меня, когда я смотрю на трех моих братьев, которые стоят там, оглядываясь по сторонам, стараясь ничего не трогать и не двигать.

Первым меня замечает Иллиас, он улыбается, затем Идрис и Икер поворачиваются ко мне лицом.

Нет, они не должны быть здесь, не сейчас, они должны были прийти в день испытаний, я собиралась вернуться, чтобы убедиться, что возьму их с собой.

Я еле передвигаю ноги, медленно идя к ним. Мое паническое выражение лица заставляет Идриса нахмуриться, и он с беспокойством изучает меня.

"Что вы здесь делаете?" спрашиваю я, глядя между ними, и нервы практически вытекают из меня.

Икер фыркает: "Мы хотели сделать тебе сюрприз. Твой друг Лоркан послал за нами карету несколько дней назад, но Идрис был слишком упрям, чтобы приехать сюда, пока, наконец, не сдался".

"Похоже, ты не рад нас видеть?" Иллиас скорчил гримасу, когда я перевела на него тревожный взгляд, и наклонился к Икеру, прошептав: "Это похоже на то, как мы пытались удивить ее, когда ей исполнилось пятнадцать".

Брови Икера при этом поднимаются, он потирает затылок, морщась: "Я все еще не оправился от этого".

"Что случилось?" Идрис сразу переходит к делу, его глаза сужаются, когда он смотрит на мои пальцы, все еще покрытые засохшей кровью, он осматривает меня целиком, прежде чем бросить взгляд через плечо на Фрею, и он задерживается на ней, пока я заикаюсь, пытаясь вымолвить слова. Но тут знакомый голос с яростью подхватывает меня за горло.

Я смотрю налево: генерал сжимает руки перед собой. Как будто ничего не произошло прошлой ночью, он выглядит так же, как и прежде, за исключением натянутой улыбки: "Мисс Амброуз, вот вы где".

Защищаясь, я придвигаюсь ближе к братьям, ставя защитный барьер, когда взгляд Эриона переходит на них, и он едва заметно приветствует их, прежде чем сказать мне: "Королева потребовала вашего присутствия… сейчас".

Глава 45

"Отец…" Фрея пытается умолять, надеясь, что ей удастся хоть как-то вытащить меня из этой ситуации.

"Фрея, я предлагаю тебе подготовиться к тренировке". Его тон нетерпелив, и Идрис начинает двигаться вперед, когда Фрея подходит ко мне, надувая грудь с суровой уверенностью.

"Нет", — говорит она, и на этот раз генерал отводит взгляд от меня, чтобы посмотреть на нее. В его выражении промелькнули удивление и гнев, не похожие на мою попытку скрыть благодарную улыбку. Я не заслуживаю дружбы Фрейи.

И я не хочу доставлять ей неприятности из-за того, что принадлежит только мне.

К генералу присоединяются двое венаторов, лидеров, их лица симметричны и не выражают никаких эмоций. Я поворачиваюсь и хватаю Фрею за руку, чтобы привлечь ее внимание к себе: "Все в порядке", — шепчу я и поднимаю на нее глаза: "Помнишь, что я тебе сказала?"

Она быстро кивает, прикусив нижнюю губу: "Но Нара…"

"Просто скажи им, если должна", — снова шепчу я и отпускаю ее, глядя на своих братьев. Грудь сжимается, когда я вижу, как растерянность отражается на лицах Икера и Иллиаса, в то время как глаза Идриса цепляются за меня почти со знанием дела. Что-то не так, и он это видит, он всегда это видел.

Я прочищаю горло и слабо улыбаюсь, обещая увидеться с ними позже.

Фрея смотрит на меня, когда я вслед за Эрионом выхожу из казармы. Двое венаторов идут впереди меня, прежде чем генерал обхватывает рукой мою руку — крепко и грубо. Мы все еще продолжаем путь к замку, когда он скрежещет: "Ключи… где они у тебя?"

"Я не подумала взять их с собой, как только выбралась", — вру я и не смотрю в его сторону; мои глаза остаются на выложенной плиткой дорожке: "Почему? Расстроился, что не смог обратить меня? Или расстроился, что Дарий больше не тот, с кем можно шутить?"

Его издевательский смех нервирует меня, а его хватка только крепче сжимается до боли: "Мне гораздо интереснее, почему ты готова рисковать собой ради такого вора, как он".

Я бросила на него взгляд, не понимая, что говорю: "Я бы сделала это снова, если бы это означало, что он будет в безопасности от тебя".

Мои слова испугали меня, и Эрион торжествующе хмыкнул, потащив меня за собой, когда я начала замедляться.

Я позволяю теплому воздуху скользить вокруг меня вместе с воспоминаниями о том, что есть за стенами замка, о лесе, о логове, о Дариусе… о том покое, который был в моей голове прошлой ночью, перед тем как он ушел.

Я хочу этого снова.

Но чем дальше мы идем, тем сильнее нарастает напряжение, и когда мы входим в ворота замка, я уже не обращаю внимания ни на бронзовый гребень дракона снаружи, ни на то, что момент с моими братьями в казарме может оказаться последним, когда я их вижу.

В такой момент слова Иваррона остаются для меня источником силы: не обращай внимания и победишь.

Я всегда знала, насколько это опасно. И, возможно, мне следовало вспомнить его слова вчера вечером, но я хотела поговорить с Лорканом, хотела увидеть его, потому что если и была хоть капля надежды на то, что генерал солгал, то я должна была увидеть это сама.

А для этого… Я чувствовала себя