в послевоенную эпоху интерес Европы к космосу – и к науке в целом – лежит преимущественно вне военной сферы. CERN, Европейская организация ядерных исследований, создана в 1954 году для исследования фундаментальной структуры Вселенной. Учредительный документ Европейской организации по разработке ракет-носителей, основанной в 1962 году с целью строительства ракет, которые освободили бы Европу от зависимости от американских носителей, указывает, что организация ограничивает деятельность только мирными применениями своей продукции. Европейская организация космических исследований, созданная в 1964 году для развития европейских спутников, «не должна», настаивает один из ее основателей, «иметь других целей, кроме исследовательских, а следовательно, должна быть независимой от любых военных организаций и не вовлеченной в какие-либо официальные секретные действия». Мандат Европейского космического агентства, образованного в 1975 году на месте более ранней аналогичной организации, с самого начала требовал от нее «способствовать, исключительно в мирных целях, сотрудничеству европейских государств в космических исследованиях и технологиях». Европейская система глобального позиционирования «Галилей» была задумана в 1999 году, чтобы европейский континент больше не зависел от контролируемой военными американской системы GPS. Везде главным мотивом было освобождение от доминирования и контроля США.

Современная Западная Европа, оправившись от двух опустошительных войн, которые на протяжении тридцати лет XX века разразились на ее земле, предпочитает военной конфронтации мирное разрешение конфликтов. Между 2006 и 2008 годами совокупные военные расходы почти тридцати стран Евросоюза составили примерно 200 миллиардов евро – второе место в мире после Соединенных Штатов, но все же почти вдвое меньше, чем у них. В 2010 году расходы Европы составили лишь чуть больше трети американских. Затем, в ответ на хлынувшую в Европу в наступившем десятилетии волну доведенных до отчаяния беженцев из Африки и Среднего Востока, на многочисленные террористические атаки в европейских городах, политики Европы начали требовать увеличения военных трат. И все же даже при этом давлении в 2012 году Азия оттеснила Европу со второго места в мире по этой статье расходов[454].

Вот важный факт: сейчас в Европе не существует постоянных полномасштабных собственных вооруженных сил, не говоря уж о европейском космическом командовании. Есть Европейское оборонное агентство, которое само характеризует себя как «катализатор»: способствует совместным проектам, поощряет новые инициативы, работает над улучшением обороноспособности. Есть «Общая политика безопасности и обороны», делающая ставку на сохранение мира, предотвращение конфликтов и кризисный менеджмент. Есть Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе с ее трехсторонним пониманием безопасности как политической / военной, экономической / природоохранной и человеческой. Есть собственные вооруженные силы, и жандармерия индивидуальных стран – членов Евросоюза, и частые визиты многонациональных миротворческих сил ООН. Ни один из перечисленных институтов не является постоянно действующим элементом военного механизма.

Еще менее ориентированы на оборону агентства ЕС, связанные с космосом: насчитывающее более двадцати членов Европейское космическое агентство, Европейская организация по эксплуатации метеорологических спутников, Европейское агентство «Глобальная навигационная спутниковая система» и Спутниковый центр Евросоюза.

Если не считать многонациональных боевых формирований быстрого реагирования, предназначенных скорее для улаживания кризисов, чем для полномасштабной войны, то наилучшим приближением к традиционным вооруженным силам в обычном понимании в Евросоюзе является НАТО – Организация Североатлантического договора. Это название за ней сохранилось, несмотря на то что территория, которую она защищает, теперь простирается очень далеко от Северной Атлантики: от западного побережья Канады и Соединенных Штатов до восточной границы Турции. Статья 5 ее учредительного договора, подписанного в 1949 году, провозглашает, что нападение на любого члена организации будет расцениваться как нападение на всех ее членов. Этот принцип коллективной безопасности впервые в истории НАТО применен после террористических атак 11 сентября. НАТО также вмешивалось в конфликты между странами, не входящими в Договор, или внутри таких стран: в войны в Боснии и Косово, в гражданскую войну на территории Ливии.

Но у НАТО не существует явно сформулированной космической политики, нет и единых космических сил. Случись еще раз атака, требующая применения статьи 5, единственными космическими силами, которые НАТО могло бы мобилизовать, были бы космические средства ее стран-участниц. И все, что Европа может сегодня предъявить на этом фронте, состоит главным образом из средств дистанционного зондирования, систем коммерческой связи и данных, получаемых метеорологическими и научными спутниками, а также из системы «Галилей» и ее «напарницы», Европейской геостационарной службы навигационного покрытия EGNOS, которая усиливает сигналы GPS над Европой. В общем, в получение разведданных Европа еще могла бы внести кое-какой вклад, но боевой космолет пришлось бы вызывать из США, чей сорок пятый президент[455] не просто выразил неудовольствие высоким уровнем финансирования НАТО Соединенными Штатами, но несколько ранее и вовсе назвал эту организацию устаревшей[456].

«Беззубость» европейской космической политики вполне соответствует точно такому же свойству общей политики стран Европы в плане безопасности и обороны. «Космическая стратегия для Европы», план Европейской комиссии, принятый в конце 2016 года, подчеркивает, что развитие космических технологий способствует экономической конкурентоспособности, оказанию помощи беженцам, мониторингу климата и экологически безопасному управлению природными ресурсами. Роль космоса в обеспечении безопасности и обороны представлена лишь как побочное преимущество, полезное для решения проблемы увеличения числа беженцев, с чем связана необходимость более тщательного пограничного контроля и наблюдения за морским пространством. В число других упомянутых в документе угроз и рисков входят быстрый рост количества космического мусора, воздействие связанной с Солнцем космической погоды на спутники и наземную инфраструктуру, киберсаботаж космических средств и рост как числа космических объектов, так и стоящих за ними независимых космических структур. Военный термин «ситуационная осведомленность», то есть попросту «разведданные», здесь употребляется, но относится он не к боевым планам, а к данным о космическом мусоре. В общем и целом подход Европы соответствует характерному международному подходу: космическая власть должна быть коллективной.

Суть документа постоянно соскальзывает к экономическим вопросам. «Космическая стратегия для Европы» фиксирует расходы ЕС в космическом секторе, включая производство и вспомогательные работы, на уровне более 20 % от общемировых. В то время как ЕС сейчас занимает третье место в мире по военным расходам, по уровню гражданских космических расходов он на втором месте в мире, с проектным семилетним бюджетом в 12 миллиардов евро.

Но нельзя при этом сказать, что военная сторона дела в документе не затронута.

«Космическая стратегия» описывает европейские спутниковые программы наблюдения Земли из космоса и глобальной навигации как «чисто гражданские программы, целиком находящиеся под гражданским контролем». Но это не полная картина. Сервисы и данные, генерируемые в рамках этих программ, по запросу отдельной страны – члена ЕС могут быть предоставлены аварийно-спасательным службам, силам, действующим в чрезвычайных ситуациях, антикризисным силам, органам пограничного контроля, миротворческим силам и полиции. И другие космические средства ЕС также

могут обеспечить дополнительные операционные возможности в