Японские истребители и зенитки усиленно охраняли аэростат.

И вот мне поручили сжечь «колбасу».

Вечером я слетал в разведку, высмотрел удобную посадочную площадку. Место для засады оказалось хорошим. Провели туда телефонную связь.

На рассвете 25 июля я и летчики-истребители Хохлов и Викторов незамеченными приземлились и хорошо замаскировались.

Вскоре меня вызвали к телефону и приказали действовать тотчас же после появления аэростата.

Японская «колбаса» снова взвилась. Мы уже готовы были подняться в воздух, но в это время появились бомбардировщики и истребители японцев. Вылет задержался.

Когда японцы улетели и где-то вдали завязался воздушный бой, звено поднялось в воздух.

Шли на бреющем полете. Еще на земле мы договорились, что я и Викторов стреляем по «колбасе», а Хохлов — по корзинке.

Японские зенитчики буквально засыпали нас снарядами; появились вражеские истребители. Вихрем неслись мы на аэростат. Но мы ошиблись в дистанции, рано открыли огонь. «Колбаса» оставалась в воздухе невредимой, мы же стали набирать высоту, чтобы сделать второй заход. Скорость самолетов снижалась, и нас могла расстрелять зенитная артиллерия либо могли окружить японские истребители. Я решил отвалить в сторону и сесть снова в засаду.

Вскоре разгорелся большой воздушный бой.

Мне позвонил командующий:

— Вылетайте. Японские истребители заняты, а от зениток сумеете уйти.

На этот раз мы пошли не с южной стороны, а с северной и не «линией», а сходящимся веером.

«Змейкой», на огромной скорости, мы прошли над японским укрепленным районом. Дым от разрывов зенитных снарядов и огонь зенитных пулеметов окружили нас со всех сторон. На этот раз мы вплотную подлетели к «колбасе» и открыли дружный огонь. Не было никаких сомнений, что все пули ложились в цель. Я видел, как закачалась корзинка, но аэростат все-таки не горел. Я недоумевал. Решил сделать новый разворот, снова обстрелять неуязвимую «колбасу» и, если она не загорится и на этот раз, пойти на таран.

Снаряды зенитных орудий рвались все ближе и ближе к нашим «ястребкам», непрерывный огонь вели и зенитные пулеметы.

Делая разворот, я вдруг увидел под «колбасой» густой слой дыма, а затеям огромное пламя охватило весь аэростат.

Я понял, что «колбаса» была начинена гелием и поэтому так долго не загоралась.

На бреющем полете мы прорвались сквозь снаряды зениток, вылетели на свою территорию, замедлили ход.

Красноармейцы горячо аплодировали нам и издевались над японцами:

— «Колбасу» выпустили, ну и получайте ее обратно, поджаренную!

Политрук М. ЗАСЛАВСКИЙ

КЛУБ НА ФРОНТЕ

Обычно слово «клуб» вызывает представление о большом здании с комнатами для кружковых занятий, зрительным залом. Клуб открывает свои двери только по вечерам. Сюда приходят отдохнуть, развлечься.

Ну, а клуб на фронте? Что он должен делать? Каковы его обязанности в обстановке боев, когда люди поглощены одной заботой — победить врага? И найдется ли на фронте место клубным работникам?

Такие мысли тревожили нас, когда мы вместе со своим полком очутились в районе боев, у реки Халхин-Гол. Опыта у нас не было, помощи ждать неоткуда. А время не ждет. Надо начинать.

И мы начали. Не прошло и недели, как все убедились, что клуб, если им по-настоящему руководить, является одним из наиболее сильных средств массово-политической работы в части.

Три месяца действовал полковой клуб на фронте. Это был период славных боев нашей героической Красной Армии с японцами. Чувство гордости Охватывает нас от сознания того, что в этих знаменитых боях не последнее место принадлежит и нам, клубным работникам.

Формы клубной работы в условиях фронта указывала сама жизнь.

Мы пропагандировали военную присягу, используя из боевой жизни красноармейцев, чтобы сделать нашу пропаганду конкретной и яркой.

Основной формой работы мы избрали беседы с небольшой аудиторией или с отдельными красноармейцами. Такие беседы пользовались неизменным успехом. Побывав на огневых позициях и передовых пунктах, я узнавал у бойцов, что их интересует. В последующих беседах я учитывал запросы моих слушателей.

В часть поступало множество подарков от жен начсостава, пионеров, рабочих, колхозников. Письма, которые приходили вместе с подарками, помогали нам развернуть большую агитационную работу. Эти письма красноречиво говорили о том, что с нами весь многомиллионный советский народ. Установилась переписка пламенных патриотов. Каждое письмо воодушевляло бойцов и командиров на новые подвиги, питало их неугасимую любовь к своей отчизне.

Своевременная доставка писем и газет имеет исключительное значение. Поэтому мы взяли на себя доставку корреспонденции не только в полк, но и непосредственно на огневые позиции и передовые наблюдательные пункты. Обычно машина с газетами и письмами останавливалась где-нибудь в укрытии, а мы шли к бойцам, раздавали им корреспонденцию, собирали у них письма для отправки домой и ехали на следующую позицию.

Значительную работу проделала наша полковая библиотека. Мы укомплектовали передвижные библиотечки всех подразделений. Библиотекарь-книгоноша регулярно пополнял передвижки, учитывая при этом запросы читателей. Конечно, нам не удалось полностью удовлетворить все возраставший спрос, например, на военно-историческую литературу. Книги о героическом прошлом русского народа, о гражданской войне брались нарасхват.

В каждом подразделении было по нескольку чтецов художественной литературы. Мы их инструктировали и снабжали литературой. С большим интересом слушали бойцы чтение книг: «Комиссар Иван Пожарский», «Суворов», «Багратион», «Гарибальди» и другие. Заимствуя опыт политрука товарища Гаркуши, мы неоднократно устраивали также чтение «Краткого курса истории ВКП(б)».

Клубные работники инструктировали редакторов боевых листков. Клуб помогал и в художественном оформлении боевых листков.

В часы досуга

Оформление было подчинено основному вопросу, которому посвящался листок. Командование, скажем, ставило задачу — улучшить маскировку боевого порядка. Ночью мы пишем на бланках боевых листков: «Бить врага, оставаясь невидимым для — него», помещаем рисунки хорошо замаскированной огневой позиции, наблюдательного пункта и т. д.

Особенно интересен наш опыт наглядной агитации. В нашем полку, помимо обычных и широко известных форм наглядной агитации, применялись и новые. Таково, например, издание истории боевых действий полка. История эта состоит из трех частей. В первой рассказывается о великом патриотическом подъеме, который охватил воинов Красной Армии, когда был получен приказ о выступлении для отпора провокаторам войны. В этом разделе собраны рапорты бойцов и командиров с просьбой послать их на передовые позиции, письма от родных, с предприятий и колхозов, в которых советский народ выражает свой гнев по адресу наглого и неумного соседа, свою готовность встать на защиту социалистической отчизны. Все документы собраны в подлинниках и читаются с огромным интересом.

Вторая часть посвящена теме «Наши герои». Каждому товарищу, героически проявившему себя в боях, отведен художественно оформленный лист.