— Это от злости. Перестала себя контролировать, — я склонилась над Лерхеном, и тот ошалело моргнул.

Вот засада! Надо было вести себя аккуратней, вдруг я что-то сделала с его мозгами? Коснувшись виска нейта Лерхена пальцами, я попыталась собрать тонкие нити ментальной магии и отозвать их обратно.

— Нейт Лерхен, вы меня слышите? — поводила у его лица ладонью.

Он медленно приходил в себя, щеки розовели. Тряхнув головой, лекарь грузно уселся на пол и повторно рассыпал ворох бумаг. Я тут же схватила их и переложила на стол, успела заметить мелькнувшее имя Эллин. Это была ее карта здоровья, которую вела лично я.

— Расскажите правду. Что здесь происходит? — спросила строго, а Уголек, помахивая хвостом, встал рядом с Лерхеном и зашипел.

— Я… эээ… я не виноват, клянусь! — чуть не плача, выдавил он, косясь то на фамильяра, то на меня.

— Так, уже лучше, — я придвинула стул и села напротив. — Вы в курсе дел нейта Родеуса? Он только средства короны воровал или… что-то похуже? Вы видели, что за посетители к нему приходят? Говорите все, что знаете. Только не вздумайте лгать, я менталист. Вы даже не представляете, что я могу с вами сделать.

Пришлось припугнуть его, но это для дела. Угроза возымела действие, и Лерхен сбивчиво заговорил:

— Я давно подозревал, что в лечебнице творится что-то странное. У нейта Родеуса были свои секреты, он ни с кем ими не делился. Он хотел излечить тех детей, сделать, чтобы они стали нормальными и заговорили…

— Они и так нормальные.

Лекарь согласно кивнул и ослабил воротник рубашки. По гладкому белому лбу катился пот.

— Я не имел права вмешиваться в его дела… Но однажды к нему стал приходить один человек. Я с ним не разговаривал, они всегда запирались в кабинете Родеуса, но иногда я видел, как тот заводил его в детскую палату. И мне стало интересно…

— Что ему было нужно? — я сжала пальцы в кулаки и напряглась. — Как зовут того человека и кто он?

— Я… я не знаю, — он запыхтел, как паровоз. — Пытался выяснить, но не смог. Однажды спросил у нейта Родеуса, но он сказал, чтобы я не лез не в свое дело.

— А теперь вы знаете? Помните мальчика, Терина? Он забрал его, а все подумали, что ребенка вернули обратно в приют на улице Синих Птиц. Я ходила туда, но Терина не было. Вы можете представить, что это значит?

Я слишком разволновалась и усилием воли заставила себя перейти на шепот, чтобы не кричать. Лерхен все прекрасно понимал и трясся все сильней с каждой секундой.

— Это страшные люди, страшные, — он покачал головой и вытер лицо платком. — Когда Родеуса уволили, я думал, что больше не увижу того незнакомца. Но недавно он… пришел уже ко мне, — лекарь прикрыл веки, собираясь с мыслями. — Я испугался. Очень испугался. Не связывайтесь с ним, Аннис, прошу.

— Он не назвал даже имени?

— Нет, он не представился. Сказал только, что с Родеусом у него была договоренность и, раз главного лекаря убрали с поста, исполнить ее должен кто-то другой. Он не пошел к нейту Энкелю, а обратился ко мне.

— Что он хотел? — спросила, уже догадываясь.

— Он угрожал мне. Сказал, что Родеус обещал ему несколько детей… Они ведь сироты, никто не хватится. Сказал, что нейт Родеус уже взял деньги, но не выполнил услугу.

И вдруг меня озарило. Нервная дрожь прошла по телу.

— Так вот почему вы хотели забрать у меня Марусю! Вы хотели отдать ее ему? И служба Благой Марсеи с ним тоже связана?

Лерхен испугался, глаза его округлились, и он поспешно забормотал:

— Нет-нет! Я не такой подлец, как вы думаете. Я просто хотел обезопасить этого ребенка. Я не знал, есть ли у Родеуса подельники, это мог быть кто угодно. Вдруг ее бы передали этому человеку?

— Вы на меня подумали, что ли?

— Я точно не знал. Решил, что вдали от лечебницы ей будет лучше. Она же совсем маленькая. А служба Благой Марсеи заботится о брошенных детях.

Я медленно выдохнула и закрыла лицо ладонями. В мыслях прозвучал голос Уголька:

“Он не лжет. Он трус, но не лгун”.

— Почему вы никуда не сообщили? — спросила разбитым голосом. — Почему никому не сказали?

— Боялся я… Он сказал, что если сообщу властям, то меня найдут в переулке с ножом в печени. А детей он все равно получит. Ни этих, так других. Он явно не простой человек и работает не один, иначе откуда столько наглости? А еще он, кажется, маг.

Только этого не хватало. Загадочный маг или даже целая банда.

— Вам стало жаль Мари, потому что она маленькая… — задумчиво проговорила я. — А остальных, кто постарше, было не жалко?

— Да поймите, он не знал о Мари, а об остальных — да, — запальчиво проговорил лекарь. — Уже присмотрел себе нескольких.

— Зачем они ему нужны?

Лерхен виновато опустил голову.

— Не знаю. Он сказал, что нужны все записи о их здоровье и развитии. Я должен был подделать документы и подтвердить, что смотритель приюта забрал детей обратно.

— Тайно, под покровом ночи, без ведома нейта Энкеля? Звучит, как бред.

— Кажется, ему просто надоело ждать.

— Нейт Родеус и раньше отдавал ему детей?

Надеюсь, Истен уже допросил этого гада! Сейчас закончу расспрашивать Лерхена и сама с ним свяжусь. Рука сама потянулась к броши на платье и погладила холодное серебро.

— Я не знаю, — лекарь сокрушенно покачал головой. — Я такой трус… Но я бы по своей воле никогда…

— И когда он должен явиться за детьми? — прервала я поток излияний Лерхена и пристально посмотрела ему в глаза.

Он побледнел как полотно и судорожно сглотнул.

— Се-сегодня. Он должен прийти этой ночью.

У меня внутри все перевернулось, в венах взыграл страх вперемешку со злостью. Вдруг в коридоре послышались негромкие шаги. Лекарь вздрогнул и начал отползать к стенке. Уголек навострил уши, желтый взгляд сверкнул в полутьме кабинета.

А спустя пару секунд дверь стала медленно отворяться.

Я наблюдала за происходящим как будто со стороны. Зловещий скрип, темный силуэт, выросший