Я замер у стены, отделяющей меня от любимой, судорожно отсчитывая секунды. Мы с Азаром условились, что я даю ему тридцать секунд на то, чтобы ухватить Роксану, и заново открываю проход. Мое сердце билось так гулко, что приходилось только удивляться, почему этого до сих пор не услышали оборотни. Может, виной тому не прекращающийся спор?

Но тут я заметил, что спорщики прибегнули к старому проверенному способу «целой спички». На моих глазах один оборотень вытащил из чашки целую спичку и, под разочарованный вой остальных, шагнул к двери, прихватив миску с баландой. Огромный ключ вошел в скважину и с противным скрипом провернулся, отпирая дверь темницы. Отпустив напоследок сальную шуточку, оборотень шагнул внутрь.

Минуту спустя из темницы донеслись стоны и подвывания, вызвавшие заметное оживление среди столпившихся у дверей оборотней, на масленых рожах которых появились пошлые ухмылки. Ухмыльнулся и я. Не знаю, что там себе вообразили эти горе-стражники, но товарищ их стонет явно не от любовной неги. Азар наверняка устроил ему теплый прием, после которого надолго пропадет охота пользоваться беспомощностью прекрасных пленниц.

Время вышло, я поспешно выплеснул остатки зелья на стену. Серые потеки побежали вниз, нейтрализуя заклинание, пару секунд спустя из стены появился нос с горбинкой и задорно подмигнувший глаз. Слава Зиждителю, все в порядке, значит, и я могу выбираться из проклятого храма.

Обратная дорога заняла значительно меньше времени. Осторожно обойдя озеро, манящее обманчивой безмятежностью, я вошел в коридор, в котором, помнится, прилег отдохнуть один страдающий подозрительностью тип. Он только начинал, постанывая, ворочаться в своем углу, когда я неслышно проскользнул мимо. Если честно, в душе зародилось некое сочувствие к нему, все-таки я приложил ему слишком сильно. Но монах очухался, значит, Стрельцов, можешь не мучиться от запоздалого раскаяния. Но тут в памяти встал алтарь, покрытый кровью, мертвые девушки, брошенные на пол, словно поломанные куклы. Сочувствие мгновенно испарилось, я даже хотел было вернуться и добавить монаху в воспитательных целях, но потом махнул рукой и поспешил дальше. Не хочу оттягивать встречу с Роксаной из-за какого-то дегенерата.

Поднявшись в церемониальный зал, я обнаружил, что кровавый ритуал подошел к концу. Многие факелы потухли, в образовавшемся полумраке скользили сгорбленные тени, похожие на серые призраки. Присмотревшись, я понял, что это зомби, усердно вымывающие кровь из желобов и тщательно очищающие идолище. Ну, и где смысл прошедшей церемонии? Ради чего отнята жизнь как минимум четырех человек? Да здесь, похоже, для Белого сыска работы невпроворот. Сегодня же отправлю весточку шефу, пусть разберется, что за непотребства творятся под сенью заброшенного храма.

Благополучно миновав почетный караул истуканов, застывших у врат, я двинулся к скале, под которой Азар оставлял магбиль. Надеюсь, они с Роксаной уже успели выбраться из храма. Осторожно подкравшись, я заглянул в магбиль и с облегчением вздохнул: сидят, с тревогой вглядываясь в храм. Я склонился к самому уху Роксаны, укутанной в одеяло, и тихо спросил:

— Чё сидим? Кого ждем?

— Шляп сними, — прошипела в ответ Роксана. Я тихо засмеялся, готовый обнять весь мир, и стащил головной убор.

— Наконец-то, — восторженно прошептала ведьма, бросаясь мне на шею. Я попытался приобнять девушку, но она неожиданно отстранилась.

— Ох, Марк, мне впервые в жизни не до объятий.

— Что случилось? — встревожился я. — Что они с тобой сделали?

— Они ничего, одни угрозы. А вот выбираясь следом за Азаром из храма, я вспомнила все муки собственного рождения. До сих пор кожа саднит, словно обгорела.

Я невольно вспомнил, как Азар меня от гарпии спасал. Мне тогда только сквозь одну стену пришлось проникнуть, и то плохо было, а они, мыслимое дело, столько стен пробороздили.

— Домой приедем, вылечу, — пообещал тролль и вопросительно глянул на меня. — Мы пьём или уходим?

— Уходим, Азар, уходим, — сказал я, запрыгивая в магбиль. — Пить потом будем!

Брошенный нами на произвол судьбы замок встретил заблудших жильцов холодом пустых комнат и пожухшей листвой на дорожках. Грифоны недовольно заворочались на постаментах, но Азар с нашей помощью живо восстановил порядок, атмосфера тепла и радости заполнила анфилады замка, прогоняя веяния обреченности.

По мере сил приведя себя в порядок, мы уселись за стол. Угощение немудреное, но зато от всей души. Тролль на радостях выкатил в столовую целый бочонок вина и начал разливать его прямо в большие кружки, до этого служившие чистой декорацией на камине. Тосты, один замысловатее другого, так и посыпались из тролля, как из рога изобилия.

— Я раньше думал, что ничто не способно удивить меня в подлунном мире! — заявил он после очередного тоста. — Оказалось, это не так. Я не знал, что кто-то из людей может ради другого сунуть голову в самое пекло. А ты, Марк, сунул, — Азар многозначительно посмотрел на меня, ища поддержки своим словам, но я лишь смущенно пожал плечами. Тролль кивнул и продолжил: — Я вас полюбил, хотя раньше считал людей вымирающим видом. Но пока есть такие самоотверженные люди, как вы, людской род не вымрет. И найдется еще много людей, которых можно будет полюбить и ради которых можно сунуть голову в пекло. Потому что есть еще много таких, кого нужно ненавидеть, да сгорят их черные алчные души!

Так, что-то Азара заклинило на «горячей» теме, пора её менять. К счастью, как раз в тот момент, когда тролль набирал воздух для очередного тоста, послышались легкие шаги, и в столовую вошла Селена.

— Опять едят! — шутливо возмутилась русалка, присоединяясь к веселью. — Я смотрю, хорошо живете. Как дела, Роксана?

— Лучше всех! — заверила ведьма, с ревнивым блеском в глазах наблюдая, как Селена приветственно чмокнула в щеку сначала зардевшегося тролля, потом меня.

— Как там Ворог? — ехидно спросила Роксана, когда Селена таки уселась на стул.

— Шлангом прикинулся, — беззаботно отмахнулась русалка, нацелившись на гроздь винограда. — Надеюсь, ему вскоре удастся слинять из банды Карачуна.

— А давай мы его спрячем, — подключился я к разговору. — В клинике одной, в палате для буйных.

— Сам там прячься, — обиделась Селена. — Мой волчара и так справится.