— Согни колени. — Он не использовал клятву. Просто приказал. Хотя это могло быть и принуждением, учитывая, что я была беспомощна перед его приказом. Я сделала то, что он сказал… и воздух вокруг мощных плеч Фишера, казалось, наполнился необузданной силой. Размеренными, дразнящими движениями он спустил свои заляпанные грязью штаны, и…

Милостивые боги и святые мученики. На нем не было нижнего белья. Это меня не удивило. Но от размера его эрегированного члена, выскочившего из штанов, у меня округлились глаза.

Неужели все мужчины-феи так одарены? Это ивелийская особенность? Или это особенность Фишера? Теперь, когда одежды на нем не было, Фишер не двигался, позволяя мне рассмотреть его, и легкая улыбка так и просилась на свободу, расцветая в уголках его рта. Он был просто охренительно красив, все эти твердые линии, выступающие мышцы и переливающиеся чернила. Его член был совершенен — жесткое железо, обернутое в шелк и бархат. По нижней стороне его члена проходила толстая вена, гордо выступающая из ствола. Мои ладони покалывало при одной мысли о том, чтобы прикоснуться к нему.

Фишер обхватил член рукой, словно зная, о чем я только что подумала, и медленно провел вверх-вниз.

— Раздвинь колени, — потребовал он.

— Я…

— Не спорь, Оша. Я чуть с ума не сошел, гадая, как ты выглядишь. Мне нужно, блядь, увидеть. Избавь меня от страданий.

Я никогда раньше не робела в постели. Но в этот раз я была смущена. Я боролась с волнением, когда заставила себя раздвинуть колени, и Фишер издал напряженный рык.

— Идеальная. Ты просто охренительно идеальная. Если завтра Дания оторвет мне голову, то, по крайней мере, теперь я умру счастливым.

Восхищенное выражение его лица было опасным. Девушка могла легко попасть в зависимость от такого выражения лица Фишера, и что тогда? Я бы потерялась навсегда. Была обречена. Я позволила себе наслаждаться его вниманием, понимая, что ступаю на опасную почву. Но, если Фишер был прав на этот счет, то, что с того? Это будет всего одна ночь. Один раз, а потом он покончит со мной. Я не собиралась испытывать это снова, так что могла просто наслаждаться…

— Такой красивый цветок, распустившийся только для меня, — пробормотал он, забираясь на край кровати. Его руки сомкнулись вокруг моих лодыжек, и я перестала дышать. Он собирался…

Я вскрикнула, когда он притянул меня к себе. Еще один тихий возглас вырвался у меня, когда он опустился между моих ног. Сначала его рот нашел складку на внутренней стороне моего бедра. Я задрожала, едва не лишившись чувств, когда посмотрела вниз и встретилась с ним взглядом. Он провел кончиком носа вверх, вверх, вверх, глубоко вдыхая. Когда он слегка приподнял голову, чтобы заговорить, его клыки были не просто выставлены напоказ. Они были длиннее, чем я когда-либо видела. И острее. Левый клык проколол нижнюю губу, из нее пошла кровь.

— Ты пахнешь так чертовски вкусно, — хрипло произнес он. — Еще в кузнице во дворце я уловил намек на это. Тогда я понял, что должен попробовать тебя на вкус. Этот запах преследовал меня в моих гребаных снах. Я был не в состоянии трезво мыслить, вспоминая запах твоего желания.

— Я бы не отказалась принять ду…

— Не смей, блядь, заканчивать это предложение, — прорычал он. — Мне не нужен полный рот мыла и духов. Я хочу попробовать тебя на вкус. — С этими словами он приник ко мне ртом, словно вгрызаясь в сердцевину спелого, вкусного фрукта, и весь мой мир вспыхнул.

Его язык. О, святые угодники, его язык был невероятен. От того, как он лизал, ласкал и посасывал мой клитор, у меня начались спазмы, жар его рта соединился с моим собственным жаром так, что обещал свести меня с ума.

— Фишер! О, черт возьми! Фишер! Боги! — Мне показалось, как он смеется, прижавшись к моему телу, но я не была уверена. В ушах звенело. Все мое… тело… реагировало так… странно. Нёбо покалывало. Я не чувствовала ног. — Это… о, боги… черт… я…

— Еще нет, — пробормотал он, прижимаясь ко мне. — Ты не кончишь, пока я не скажу.

— Пожалуйста! Я… о боже, я так близко!

На этот раз он определенно смеялся. Я потянулась к нему, отчаянно желая разрядки, которая была на кончике его языка. Запустив пальцы в его волосы, я потянула его голову вниз, навстречу себе, требуя большего, большего, большего. Я почувствовала, как его рычание отдалось во мне, но он не отстранился. Он ускорил попеременные круговые движения языка, усиливая давление, а затем прикоснулся ко мне рукой, дразня мой вход лишь кончиками указательного и среднего пальцев, и моя спина оторвалась от кровати.

Больше.

Я хотела больше.

Не только его пальцев. Я хотела, чтобы он был во мне больше, чем позволяла признать моя гордость.

— Фишер, пожалуйста, — задыхалась я. — Я хочу… я хочу…

— Не волнуйся. Я знаю, что тебе нужно. Он глубоко погрузил пальцы, и я вылетела из реальности. Когда я открыла глаза, все, что я увидела, — это сверкающий черный ветер. Свечи в комнате Фишера погасли, весь свет угас, но ошеломляющая сила, исходившая от Фишера, казалось, несла в себе собственное внутреннее сияние. Это было трудно понять — мы определенно все еще находились в комнате Фишера. Я чувствовала под собой его кровать. Но в то же время мы парили в черном облаке, плыли в пустоте небытия. Погружались, падали, поднимались и тонули одновременно.

Переливающиеся струйки дыма поднимались по моим рукам, обвивались вокруг запястий, касались кожи, такие мягкие и возбуждающие, что я затрепетала от их прикосновений. Это был он. Его продолжение, и оно было повсюду. Его рот ласкал меня, его пальцы подталкивали меня к крутому обрыву, падение с которого завладеет моим телом и душой.

На этот раз он не собирался меня останавливать. Он решительно вел меня к кульминации, из его горла вырвался победный рык, когда он толкнул меня через край.

Это был не просто оргазм. Это было пробуждение. Оказавшись во власти Фишера, я почувствовала, как его руки сжались на моих бедрах, когда я выгибалась и дрожала, но я также чувствовала, как его тени крепко прижимаются ко мне. Они скользили по коже, скапливаясь во