Солнце ушло за горы, и с темнеющего неба вдруг полетели, вспыхивая в отблесках костра, редкие снежинки. Первый снег! Айха обрадовалась невесть чему. А вот ее побратима, наоборот, что-то беспокоило. Девушка поняла это по его дыханию и пристальному взгляду, который он упорно обращал куда-то за реку, в сторону гряды низких сопок, хотя в темноте почти не видел. Она прислушалась и принюхалась, но за кругом света не было заметно ни звука, ни движения.

— Айхо, не бойся, — ласково сказала она. — Там никого нет. Это просто ветер.

Она подкинула веток в огонь, поглядела на кучу хвороста, чтобы убедиться, что ее хватит до утра. Не маловата ли куча? Ветки быстро прогорают…

Айхо переступал с ноги на ногу, фыркал, мотал головой и крутил хоботом.

— Перестань! Думаешь, мне не страшно? — хмурясь, проговорила Айха.

Она могла бы говорить с ним мысленно — побратим услышал бы ее. Но молодому мамонту хотелось слышать звук ее голоса, и она это тоже знала.

— Не тревожься, братец. Ты должен быть силен и спокоен. Ведь ты — хранитель моей души, а я твоей. Если мы не будем хранить друг друга, как мы доберемся до дому? — Айха подбросила в огонь сухую березовую ветку. — Хочешь, я расскажу тебе, как охотник искал солнце? Однажды, в самые первые времена, солнце закатилось и больше не вставало. Наступила долгая ночь. Люди очень испугались. И вот один охотник, самый смелый, сказал: я пойду в землю духов и найду солнце! Долго он шел во тьме на лыжах через снежные горы. Вдруг глядь — впереди яркий огонь. Подходит и видит большую котту, крытую шкурами небесных оленей. А в нем в очаге вместо огня — солнце сияет! А возле очага сидит женщина-мамонтиха и греется. Она была очень красивая, вся с ног до головы покрытая мягкой длинной шерстью, с белоснежными бивнями. Увидел ее охотник и говорит: «Отдай мне солнце!» — «А как же я буду греться?» — спрашивает она. «Я буду тебя греть!» — ответил охотник. И он остался у нее и взял ее в жены…

Айха призадумалась и некоторое время сидела, опустив подбородок на руки, глядя в костер и улыбаясь.

— Слышишь, Айхо? Мы с тобой кровные родичи, ведь тот охотник был наш общий предок! — тряхнув головой, продолжала она. — А знаешь, что было потом? Охотник жил с мамонтихой счастливо в тепле и сытости, но со временем заскучал. Он все время думал о своем племени и тосковал по нему. И тогда он встал однажды ночью, пока его жена спала, древком копья выкатил из очага солнце… Что там?

Айхо опять смотрел в темноту.

— Там кто-то есть, — произнесла Айха, быстро протягивая руку к копью и уже не спрашивая, а утверждая.

Теперь она и сама в этом не сомневалась. Кто-то смотрел из темноты на мамонта. И взгляд этот… Нет, он не был враждебным. Разве враждебно смотрят на долгожданную сытную трапезу?

«Да, я тут. Мне нужно живое мясо», — услышала она.

Держа копье, Айха встала и низким, рычащим голосом начала говорить тому, кто смотрел на ее побратима алчущим взглядом:

— Пошел вон! Ищи еду в другом месте!

Она вложила в голос всю свирепость и угрожающе подняла копье.

Тот, кто смотрел из мрака, не сразу, но послушался. Ощущение голодного взгляда пропало. Айха так и не разглядела, кто это был, а его запах ветер сносил в другую сторону.

— Враг ушел, — сказала она, опуская копье. — Слышишь, Айхо? Я прогнала его.

Но мамонт так и простоял всю ночь в полудреме, настороженно развесив уши в сторону реки.

Айха проснулась на рассвете оттого, что у нее замерз кончик носа. Над сопками разливалось сияние, повсюду искрились застывшие капли воды. Распадок был покрыт слепящим белым снегом, который вскоре превратился в хрусткую ледяную корку. Когда солнце поднялось высоко, стало теплее, и корка растаяла. Но прежде чем она исчезла, Айха нашла следы на замерзшем снегу. Это были следы Прыгающего Сверху — зверя, которого охотники Аратты называли саблезубцем.

Тропа вела дальше в сопки, забиралась все выше. Река понемногу мелела, превращаясь в ручей, скачущий среди валунов и скал. Айха уже не мурлыкала себе под нос песни и не предавалась мечтам о Хасте. Всякий раз, как сопки сближались и тропа оказывалась зажата в ущелье, девушка стискивала в руке копье, вглядывалась в нависающие скалы, прислушиваясь и принюхиваясь. Она не сомневалась, что саблезубец их преследует. Или — саблезубцы?

Этот вопрос очень беспокоил ее. Одиночка или стая? Она чувствовала присутствие по крайней мере одного зверя. У саблезубцев все не как у людей. Человеческий род держится вокруг матери, а саблезубец обычно живет один. Но в плохие, голодные годы к нему порой присоединяются родичи — сыновья или младшие братья, которые пока не настолько сильны, чтобы бросить ему вызов. Тогда они охотятся стаей, и встретить их — беда. К счастью, такое бывает редко. У Прыгающего Сверху такой свирепый нрав, что он не выносит рядом с собой никого, кто ему не повинуется, и сам никому покоряться не желает.

Следы были огромные, отпечатки передних лап — больше задних. Однако других следов Айха не нашла. Стало быть, это самец-одиночка и он заприметил себе Айхо. Молодой мамонт, отставший от стада, — желанная добыча для матерого зверя. Приглядевшись к следам, она заметила еще кое-что. Отпечаток одной из лап был слабее прочих. Значит, зверь берег ее, старался не наступать. Это немного обнадежило Айху. С раненым зверем справиться легче. Ясно теперь, почему он не ушел вместе с прочими. Но как же он, должно быть, голоден!

Преследователь шел за ними весь день, обходя то с одной стороны, то с другой, но ни разу не показался. Когда начало вечереть, Айхе стало очень тревожно. Она вовсе перестала мечтать, как заживет с Хастой, и только вздрагивала от каждого шороха или порыва ветра. От постоянного ожидания нападения мохначка очень устала, но угроза никуда не делась, наоборот — все возрастала. Саблезубец как будто молча давил ей в спину тяжелым взглядом.

— Этот зверь очень ловкий охотник, Айхо. Он следит за нами весь день, но сам ни разу не показался, — сказала она побратиму, положив копье поперек коленей и отчаянно зевая. Ее клонило в сон, но спать было нельзя. — Он идет так, чтобы ветер сносил его запах. Ох, братец, смотри не подпускай его близко!

Следующей ночью, уже под утро, они его наконец увидели. Первым саблезубца заметил мамонт — громко всхрапнув, он попятился, едва не