— Да.

— Хотя раньше едва ли не пяткой били себя в грудь, доказывая, что золото романиста сокрыто здесь, в Австралии.

— Я ошибался, — с лёгкостью отказался от своей давешней версии Пушкиндт («Не Ян Гус, — отметил про себя Робер, — скорее уж Галилей»). — Меня смутила карта.

— Вот и я о карте. Раз Дед, по-вашему, знал правду о гвианских делах Буссенара, зачем он отослал нас в своих подсказках к Австралии? Карта именно этого материка, да ещё с правками от руки, номер «Журнала путешествий» с анонсом романа «Десять миллионов Рыжего Опоссума», сам роман, в конце концов. Всё подталкивает к мысли, что сокровища Буссенара следует искать именно здесь.

Пушкиндт на пару секунд задумался, потом разродился очередной версией (казалось, в его покрытой обугленной банданой голове преспокойно уживается целый рой самых разнообразных и порою противоречащих друг другу мыслей):

— А что если именно в этой настойчивости и кроется главный секрет?

— Я не совсем вас понимаю.

— Что если все подсказки Франсуа Робера — не что иное как Троянский конь?

— Вынужден сменить формулировку с «не совсем» на «совсем», — сказал Боб. — Теперь я вас совсем не понимаю.

— Вы что не помните древнегреческую мифологию?

— Мифологию я помню. Но никак не могу увязать её с нашей дилеммой. Как придумка хитроумного Одиссея может быть связана с теми подсказками, что оставил нам Дед?

— Поясню свою мысль насчет троянского коня. Это шутка с двойным дном. Как чемоданы в старых фильмах про шпионов. Внешне — это как бы огромная деревянная скульптура, дар богине Афине. Ну, а на самом деле — это схорон для воинов, разрушителей Илиона. Так и здесь. Внешне три дара вашего Деда: карта, книга и журнал — это явные подсказки-указатели. И они весьма недвусмысленно указывают на Австралию. Но вот если хорошенько задуматься, — (как мы с вами), — то вырисовывается совсем иная картина.

— А зачем надо было всё так усложнять?

— Ваш дед знал: за сокровищами охотятся люди из «Красной звезды». И как мы с вами убедились на собственной шкуре, это очень серьёзные ребята. Видать, опасаясь, что документы могут попасть к ним в руки, Франсуа Робер и зашифровывал информацию о кладе. Давая нарочито прозрачные подсказки, он хотел обезопасить тайну. Человек, знакомый с биографией Буссенара поверхностно, по книгам и статьям, наверняка заглотил бы приманку.

— Как это сделали мы, — добавил Боб.

— Но мы вовремя поняли свою ошибку.

— Вовремя?! — искренне удивился француз.

— Достаточно вовремя, — уточнил русский. — Мы же не полезли в глубь материка на пересечение сто тридцать пятого меридиана и двадцатой параллели… И всё благодаря мадмуазель Аннет. Если бы не её просьба разобраться во всех хитросплетениях непростой судьбы её далёкого предка, я бы не знал всех тех нюансов биографии романиста.

— Знать, Дед верил в ваши аналитические способности, раз направил меня к вам. Без вас мне ни в жизнь не расшифровать Дедовых подсказок. Я даже сейчас не понимаю, как мы узнаем координаты некой точки в Южной Америке по книге, повествующей о путешествию по Австралии?

Пушкиндт с недоумением посмотрел на трюкача.

— Вы удивляете меня, молодой человек. Порою мне кажется, что на ваших съёмках вы слишком часто бьётесь головой. И это плачевно сказывается на ваших умственных способностях. По крайней мере, на памяти. Ведь в книге, что оставил в наследство вам дед, не один, а два романа.

— Ну да, совсем запамятовал. Но всё одно — первый роман называется «Кругосветное путешествие парижского гамена». А вы говорили, что по мотивам поездки в Гвиану Буссенар написал совсем другую книгу — «Гвианские робинзоны».

— А также я говорил, что в романе о похождениях Фрике несколько раз упоминается имя будущего пожизненного президента Независимой республики Гвианы Жюля Гро. А если бы вы дочитали роман до конца, то знали бы: действие второй части книги развёртывается как раз в Южной Америке! Так что кто знает, возможно, слова вашего Деда «сокровища Буссенара ищи в его книгах, по координатам» относятся не ко второму роману, как мы думали до этого, а к первому. Увы, я читал его давно, не помню, упоминались ли там какие-нибудь координаты… В принципе, можно прямо сейчас посмотреть. Темновато, правда, немного.

Как по заявке Пушкиндта, в небо взлетела осветительная ракета, повисла над бушем дополнительной луной.

15. Марш-бросок

26 мая, 00 часов 14 минут 13 секунд.

Боб с тревогой посмотрел на вспомогательную иллюминацию, скомандовал:

— Шире шаг.

Аннет, давно подозревавшая, что внезапный ночной марш-бросок объясняется не только ночной прохладой (да и прохладой-то это не назовёшь), но и некими иными причинами, спросила, указывая на зависшую над равниной осветительную ракету:

— А что это?

Таиться более не было смысла. Боб всё и рассказал. Даже о крокодилах на всякий случай предупредил. Два глаза хорошо, а шесть — лучше. Хотя, хорошо ли видит Аннет без своих чудовищных очков?… Но всё одно: предупреждён, значит, вооружён.

— Главное — до рассвета уйти с равнины, — наставлял попутчиков Боб. — Иначе с вертолётов нас в два счёта засекут. Да и для группы наземного преследования мы здесь будем отличными мишенями. А вот в зарослях — шансы у нас имеются… А где заросли, там и вода — реки, заводи. Это нам тоже на руку — легче будет заметать следы. Ведь не исключено, что у преследователей есть розыскные собаки. От «Красной звезды» с её возможностями чего угодно можно ожидать.

Боб был бы рад ошибиться. Но, увы, не в этот раз. Часа через полтора утомляющего бега (слава Богу, без препятствий, а с короткими передышками) беглецы услышали позади себя собачий лай.

Пушкиндт покрепче сжал свою палку, припустил рысцой. Боб достал зеркальный нож. Измученная ночным забегом Анна, оторвала к чёртовой бабушке истрепавшийся подол юбки, осталась в некотором подобии мини с весьма эротичным разрезом (а вернее разрывом) спереди. Когда бы не столь неподходящий момент, Боб обязательно бы отметил стройность и гладкость ног русской красавицы (ещё бы придумать что с брекетами и ушами). Но сейчас было не до созерцания женских ножек, надо было успеть добежать до какого-нибудь водоёма. Иного шанса оторваться от четвероногих преследователей Боб измыслить сейчас не мог: он всё-таки каскадёр, а не секретный агент, как этот Дедов Буссенар.

Вскоре лай послышался ближе.

— А может это местные динго? — предположила Анна.

— Вряд ли, — пропыхтел задыхающийся от бега Пушкиндт. — Говорят, дикие австралийские собаки не умеют лаять. Они лишь рычат и слегка подвывают. Так что это — скорее всего погоня.

— Умеете вы утешить, —