— Счастливо, — буркнула Даари.

— А вот и нет, — он осторожно поцеловал ее в лоб.

Боги-духи, Даари так любила его, что сердце замирало. Когда страх и ненависть успели перерасти вот в это?

— В общем, план задач на ближайшие лет пятьдесят я тебе набросаю завтра, — тем временем продолжал Дракон. — Ну и учебный план заодно. Саар-Доломский космодром, конечно, придется долго восстанавливать, но это не повод тормозить космическую программу. Хотя недельку на отдых и возню с дочками я тебе выделю, не волнуйся, сам по ним очень соскучился. Но потом…

— Я сейчас тебя придушу! — воскликнула Даари.

— Интересное предложение! — обрадовался Владыка. — Давай! Я как раз хотел тебе сказать, что ты была права и нам с тобой непременно надо постараться насчет дополнительных детей-гибридов.

Даари зарычала и ткнулась лицом в подушку.

И это она только что думала, что любит его⁈ Скорее, ненавидит!

Не-на-ви-дит.

Глава 24

Эпилог (ну совсем без правок)

В долгом, на тысячелетия сне почти не снится снов. Какие-то обломки воспоминаний, конструкции бреда. Например, снится, будто ты взрослая, а вынуждена вернуться в мальковый бассейн бабушкиного Гнезда, и другие мальки смеются над тобой. Или почему-то снится человеческая харчевня и дракон с лицом человека говорит: «Ну что? Довыделывалась?»

Есуа проснулась.

Не открывая глаз, она старалась почувствовать свое тело.

Сущей авантюрой было уходить в долгий сон, не приняв истинного облика. Но — горе побежденным. Неумеха, недоумок, невежда… самец, одолевший ее не с целью включить в число своих жен, а с целью унизить и убить… он, конечно, не дал бы ей превратиться. Она даже не просила. И была уверена, что в таком облике не выдержит сколко-нибудь долгого анабиоза, не придет уже в себя.

Однако, пришла. И, судя по ощущениям, времени с момента ее последней битвы утекло порядочно. Намного меньше, чем в прошлый раз, но больше, чем, например, сотня лет.

Стережет ли еще ее Недоумок, или срок жизни, щедро отмерянный драконьему самцу, уже истек? Или его прибили собственные сыновья — если только он сумел их зачать?

Во всяком случае, никто не тянул ее в человеческую темницу. Есуа лежала на спине в неглубокой ванне или бассейне, в помещении было тепло, вокруг плавало что-то мягкое и приятно пахнущее — лепестки цветов?

Но при этом, как она не напрягала другие, драконьи органы чувств, не могла почувствовать примерно ничего. Ни магических каналов, ни источников энергии, ни каких-нибудь амулетов поблизости. То ли рядом ничего такого не было, то ли в ней что-то разладилось от долго сна, то ли кто-то поставил надежную защиту. Причем такую, какую она даже ощутить не могла.

От этого сделалось страшно, даже дурно. Но Есуа не привыкла бегать от своих страхов.

Она открыла глаза.

Первое, что увидела, — изящно изогнутый купол потолка, расписанный фресками со стилизованными золотыми драконами на фоне голубого неба. Скосив глаза, поняла, что действительно лежит в бассейне, выложенном мелкой голубой плиткой, тоже с рисунками драконов. Бассейн находился прямо в комнате, с роскошной обстановкой под стать. Есуа достаточно разбиралась в человеческих обычаях, чтобы безошибочно опознать дорогую мебель и качественную отделку стен — хоть и то, и другое выглядело очень непривычно.

Ну да, прошло много-много времени.

— Рад, что вы проснулись, моя госпожа, — сказал глубокий мужской голос.

Есуа села в воде, стряхнула с кожи… да, лепестки цветов. Мужчина сидел в кресле напротив и разглядывал ее спокойно, без похоти, но с явным интересом в темно-карих глазах. Возраст его на вид Есуа не взялась бы определить. Кожа гладкая, без морщин, но мочки ушей великоваты и нос слегка крючковат — у людей это вроде бы признаки возраста. В волосах незакрашенная седина, а руки чересчур холеные, с гладко отполированными ногтями. Определенно, человек. Определенно, маг, и очень умелый. Его буквально окутывало облако силы — это-то Есуа почуять могла. Привычка плести чары создает вокруг практикующего мага собственный фон, столь же безошибочный, как и вокруг любого природного источника.

— Не припомню, чтобы делала тебя своим слугой, — сказала Есуа магу с насмешккой, хотя внутренне подобралась.

Если он настолько силен, что сумел ограничить ее восприятие, то кто знает, на что он еще способен? Но пресмыкаться перед человеком, говорить с ним ласково или обходительно?.. Никогда и никто в ее роду или домене ее отца так не унижался!

— О нет, Есуа Калтахи Шер-Шерген, отлично помните, — улыбнулся человек. — Просто вы меня не узнали. Ну, дело поправимое. Смотрите.

Он щелкнул пальцами левой руки — и она в мгновение ока изменилась. Увеличилась в размерах, кожа покрылась золотистой чешуей, пальцы сделались узловатыми, на концах отрасли острые когти. И это была не иллюзия, нет, настоящее частичное превращение, в этом Есуа могла бы ручаться!

Не может быть, такого даже ее прабабушка не умела! А она была признанной мастерицей превращений!

Тем более, если это человек.

На секунду мужчина растопырил когтистую лапу — и она снова стала обычной, куда более уродливой человеческой кистью.

Слова застряли