Шрифт:
Закладка:
Остальные трое мужчин смотрят на меня, как на бугимена. И это в роли Зака, самодельного миллионера. Подождите, пока я скажу им, кто я на самом деле — уверен, их лица будут похожи на лица Каспера.
Мне нужно узнать только о двух вещах. Узнать, где проводятся ритуалы и как туда попасть, и выяснить, охотится ли Общество за Адди. Все остальное меня больше не волнует.
— Ты уверена, что их никто не слышит?
— Я делаю это постоянно, — просто отвечает она. Я осматриваю ее краем глаза, изучая ее с ног до головы.
— Ты часто убиваешь людей?
Она маленькая, но драться умеет. И судя по почти постоянному убийственному блеску в ее глазах, меня это не удивляет.
Она пожимает плечами.
— Только демонов.
Я не могу сдержать ухмылку.
— Ты называешь себя Истребительницей демонов?"
Она фыркает и топает ногой, как ребенок, которым она нарядилась.
— Это не смешно. — Не соглашаюсь я.
Но вместо того, чтобы спорить, я возвращаю свое внимание к делу.
Как и ожидалось, как только я срываю скотч с его рта, он начинает молить о пощаде. И как только я говорю Марку, кто я на самом деле, с его покрасневшего лица мгновенно стекает вся кровь, пока его кожа не становится пепельно-серой. Лица остальных трех мужчин меняются, они смотрят на меня, как на мрачного жнеца.
Я улыбаюсь.
Я и есть гребаный мрачный жнец.
Я игнорирую напоминания Марка о том, что мы были друзьями, и его жалкие попытки переложить вину на своих деловых партнеров, ссылаясь на собственную невиновность.
Меня не удивляет, что он так легко перекладывает вину на других. Он эгоист, самовлюбленный и полный имбецил. И судя по выражению лица расстроенных мужчин, сидящих рядом с ним, они сейчас тоже не слишком высокого мнения о нем.
За то короткое время, что я знаю Марка, я обнаружил, что не так уж много его коллег так думают.
Он громкий, шумный и откровенный. Всегда старается быть крутым парнем и вписаться в толпу. Я также слышал, что Марк не согласен со многими политическими взглядами своих коллег. Всегда голосует против по законопроектам своей собственной партии.
Мне тоже плевать на политику, по крайней мере, на ту, которая касается законов и правил. Я нарушаю их ежедневно. На хрена мне заботиться о том, какие законы принимаются, если я все равно никогда не применял их в своей жизни?
Мне также удается вывести из себя Истребительницу демонов, когда она начинает ныть, что еще не успела их убить.
— Во что бы то ни стало, начинай убивать, — говорю я, жестом указывая на Миллера, Джека и Роберта. — Не позволяй мне останавливать убийц демонов.
Воздух свистит, единственный признак того, что какой-то вид оружия находится на пути к тому, чтобы вонзиться мне в голову, как астероиды, которые уничтожили динозавров. Я дергаюсь в сторону, наблюдая, как лезвие проносится мимо моей головы и вонзается в брюхо Марка.
Похоже, это чертовски больно.
И тут она срывается с места, набрасывается на Роберта и бьет его ножом до тех пор, пока он не превращается в кашу. Несмотря на то, что он больше не представляет собой сплошную массу, она продолжает. Когда Марка начинает тошнить, с меня уже достаточно.
Вздохнув, я встаю и подхожу к ней, хватаю ее за руку и останавливаю ее бессмысленные удары. У нее есть силы и энергия, это точно. Нужно много сил, чтобы наносить кому-то постоянные удары. Это более изнурительно, чем люди думают. Если бы она ударила кого-то даже до сотни раз с такой силой, как сейчас, взрослый человек запыхался бы.
И хотя тонкий слой пота покрывает ее загримированное лицо, она выглядит так, будто готова к большему.
— Теперь ты собираешься помешать мне убивать демонов?! — кричит она, ее голос звучит так высоко, что я едва не вздрагиваю. Боже. Чертовы женщины и их визг.
— Девочка, есть много вещей, по которым тебе нужна серьезная помощь, но я бы сказал, что управление гневом стоит на первом месте в списке.
Она смотрит на меня, ее лицо начинает дергаться. Она похожа на неисправного робота, и я бы сказал, что этот опыт теперь занимает первое место среди интересных ситуаций, в которые я попадал.
Она выглядит на грани взрыва, поэтому я сдерживаю свой темперамент и требую:
— Посмотри на меня.
Ее большие карие глаза смотрят на меня, и если бы не безумный блеск в ее глазах и тот факт, что она с ног до головы в крови, она выглядела бы невинной и милой.
Какая же это была бы гребаная ложь.
— Брось нож. — Ее рука мгновенно замирает, позволяя ножу со звоном упасть на залитый кровью пол. — Как тебя зовут? — спрашиваю я.
— Сибель. — Она делает паузу. — Мои друзья зовут меня Сибби.
Меня пронзает жалость. Что-то подсказывает мне, что единственные друзья этой девушки — это люди в ее голове. Эта девушка одинока — совершенно одинока. Судя по ее склонности прятаться в стенах, я готов поставить деньги на то, что никто из работающих на этой ярмарке даже не подозревает о ее присутствии.
Внутренне вздохнув, я решаю помочь ей. Не знаю, потому ли, что мне чертовски жаль ее, или еще что, но, черт возьми, похоже, что да.
— Ты интересный человек, Сибби. Но мне нужно, чтобы ты, блядь, успокоилась. Я не могу спокойно вести допрос, когда ты там режешь кого-то ножом, как взбесившаяся банши, понимаешь меня?
Она физически расслабляется от использования своего прозвища. От того, что я объявил ее своим другом. И, блядь, если это не заставляет меня чувствовать себя немного хуже для нее.
Неохотно она кивает головой, и после заверения, что я не смеюсь, когда называю ее убийцей демонов, и вытирания глазного яблока с кончика ножа, я возвращаю его ей в качестве мирной жертвы. А потом я возвращаюсь к допросу Марка.
На этот раз с чертовым спокойствием.
— Марк, ты собираешься дать мне информацию, которая мне нужна? Я хочу знать, где вы проводите ритуалы, — спрашиваю я, мой голос так же безэмоционален, как и выражение лица.
— Зи, клянусь, я ничего не знаю! — лжет Марк. У него на губе застряла рвота, когда он блевал, наблюдая, как Сибби полностью уничтожает его старого друга.
Дерьмо было жестоким, даже я могу это признать.
Я тянусь вниз, беру руку Марка, проникаю кончиком ножа под ноготь и отрываю его. Марк кричит о кровавом убийстве, но этот жалкий кусок дерьма еще
