— Вот да, — согласился Бранор. — Пошли. Пусть учат. А то ишь!

— У-у, плохо учат! Я им скажу! — возмутился Гаран, и вдруг его вырвало прямо на обувь и низ штанов.

***

Гельмир с нескрываемым ужасом посмотрел на ворвавшихся прямо посреди занятия учеников, которые давно должны были сидеть в зале и чертить вместе со всеми причал для лёгких лодок.

Трое ввалившихся выглядели так, словно были не в себе, а один из них к тому же оказался только в рубахе, не до конца прикрывавшей то, что обычно прячут в штанах.

— Учи нас! — заявил полуголый, что-то усиленно стряхивая с плеча. — Ты не сказал, как говорить.

— Да! Учи! — поддержал товарища едва не упавший друг.

В это время третий гуляка в голос захохотал, рухнул на стол одного из возрастных учеников, и все принадлежности, смятые и поломанные, оказались на полу. Вскочив, мужчина схватил юнца за грудки и вышвырнул за дверь. Двоих других выкинули следом подоспевшие на помощь охранники.

Гельмир, покраснев и опустив голову, попытался успокоиться и убедить себя, что ничего этого не было.

***

Ругаясь и угрожая всем вокруг, трое юношей пошли куда-нибудь, лишь бы подальше от Дворца Знаний, откуда их с позором выгнали пинками.

Внезапно решив, что на улице слишком жарко, товарищи ввалились в дом своего приятеля Моромира, который снова разболелся и не выходил ни на работу, ни на учёбу.

— Да чё с вами? — с сипом кашляя, спросил юноша, ошарашенно рассматривая нежданных гостей.

— О-о-о! — только и смог сказать полуголый, остальные расхохотались.

— Ладно, — Моромир порадовался, что дома нет матери и сестры, посмотрел, как товарищи чуть ли не ползком направились в кухню, — я пойду воды принесу.

На самом деле парень решил уйти к соседям и дождаться, когда приятели проспятся, но сообщать об этом пьяным друзьям посчитал излишним.

***

— Давайте выпьем! — вдруг предложил Фараг. — А то скучно.

— У Мора есть в погребе! — заговорщически проговорил Гаран. Не в состоянии подняться с карачек, парень пополз к люку в полу, однако в одиночку открыть не смог.

Втроём справившись с преградой, друзья попадали с лестницы на пол кладовки и с хохотом добрались до бочек.

— Что-то из этого можно пить! — с трудом проговорил Бранор и вдруг понял, что без света будет слишком темно, если люк случайно захлопнется, а повеселиться можно и прямо здесь. Никто не помешает!

Тем временем, пока мысли рождались в голове юноши, друзья успели уронить что-то, и по полу разлилась какая-то очень смешная жидкость.

Хохоча до слёз, Бранор полез за свечой наверх, едва не заснул по дороге, и за это время разбилось что-то ещё.

Даже не подозревая ранее, насколько трудно разжечь огонь, парень после долгих усилий подпалил фитиль и, радостный, замахал рукой друзьям.

Вдруг свеча ожила.

— Ты — дурак криворукий, — сказал появившийся на восковом столбике рот, в котором начали вырастать зубы. — А ну вернул меня на место, слышишь?!

В ужасе подпрыгнув, Бранор истошно заорал и бросил свечу на пол.

— Положил на место, гад! — завопила свеча голосом Фарага, но восковое извивающееся змеёй тело поползло по ступеням в погреб, и в подполе в одно мгновение стало светло.

***

— Вдова рыбакова горит! — закричали на улице. — Тушите!

Соседи выбежали с вёдрами, однако многие вдруг повернули назад и начали поливать свои заборы и стены — жара стоит, воды мало, дом вдовы всё равно обречён, а свои ещё можно попробовать защитить.

До реки было далеко, большинство прудов и колодцев поблизости обмелело, люди в панике забили тревогу, и по округе разнёсся колокольный звон.

Огонь и колокола

— Опять в погреб без разрешения лазали, гадёныши! — ругался на убежавших во двор правнуков трижды вдовец Гор, собиравший запасы для новой женитьбы. — Опять придётся всё заново взвешивать и пересчитывать! Гадёныши!

Закрыв за собой дверцу и проверив, достаточно ли плотно, чтобы никто не помешал, старик ушёл в дальний конец своей сокровищницы. Фонарь светил ярко, и даже подслеповатый дед, давно уже определявший, нравится ему женщина или нет, исключительно на ощупь, мог понять, целы ли его ценности. Самые дальние деревянные ящики, из-под которых что-то текло и неприятно пахло, были стабильно покрыты паутиной, значит, никто их не трогал.

Все запасы целы! Что может быть лучше сохранности сбережений?

Развязав один из мешков, Гор с проклятьем разогнал рукой взвившуюся стайкой мошкару и спешно снова затянул практически истлевшую верёвку.

Всё цело!

То, что подтекало из ящиков, намочило кучу тряпья, хранимого рядом, поэтому большинство штопанных-перештопанных вещей давно заплесневели, однако старик никому не позволял трогать его сокровища и сейчас, зная, что правнуки опять лазили в погреб, тщательно проверял, все ли ценности нетронуты.

Стоявший чуть ближе к лестнице сундук показался Гору подозрительно чистым. Странно! Присев на ступеньки и начав проверять замок, дед вдруг почувствовал странный запах, смешавшийся с привычными ароматами кладовки — плесенью и гнилыми овощами. Что это? Гарь? Показалось, может?

Открыв сундук и принявшись пересчитывать сложенные в нём крайне важные и очень нужные обрезки ткани, рваные ремни, сломанные застёжки и до дыр изъеденные ржавчиной столовые приборы, найденные в соседних дворах, Гор забыл о постороннем запахе, однако скоро завоняло слишком ощутимо, старик нехотя оставил своё занятие и полез наверх проверить, всё ли нормально.

Открыв дверь в полу, дед увидел сплошную едкую пелену дыма, вдохнул, закашлялся и под далёкий звон колоколов в ужасе бросился обратно в погреб спасать свои сокровища.

***

— Проснись! Проснись! Быстрее из дома! Крыша горит!

Бом, бом, бом-бом-бом!

За дверью детской послышались испуганные крики, охи, тяжёлые шаги, и маленькая Тинвен вдруг поняла, что бабушка, остававшаяся присматривать за внуками, забыла о них. В голове ребёнка это не укладывалось, ведь такого просто не могло быть!

Бом!

Решив, что от любой беды есть только один верный способ спастись, девочка юркнула под кровать. Неприятный пугающий запах усиливался, однако «в домике» всё равно было меньше страшно, а через подол платьица дышалось вполне хорошо.

— Тинвен! Ты где?

Девочке показалось, что она заснула, но голос