— Жизнь требует терпения. Есть чудесная поговорка: терпение и труд все перетрут. Я также думаю. Без терпения, без труда ничего не будет. Такова и матушка-природа. Ты посмотри сколько терпения и труда понадобилось ей, чтобы создать всю эту красоту, — сказал старик и раскинул руки в стороны так, словно хотел охватить ими весь мир.

— Природа — это что-то особенное, — не отрывая взгляда от тетради, произнес Николас. — Нам, простым смертным, до природы далеко. Я вот смотрю, у вас хорошо получается писать. У вас определенно талант. Я бы так не смог.

— Талант, — старик погладил бороду и уставился взглядом в землю. — Я думаю, что у каждого из нас есть какой-то талант и наша обязанность раскрыть его, ведь только так мы можем обрести себя в этом чудесном мире. Но талант бессмысленен, если нет труда и терпения, упорства и страсти. Быть талантливым человеком хорошо, но быть вместе с этим еще и трудолюбивым человеком, терпеливым человеком, еще лучше. Я чувствую, что упорный труд как раз и позволяет таланту раскрыться. Как говорят: без труда не выловишь и рыбку из пруда. Воистину так, но обычный труд, также как и талант без труда и терпения, бессмысленен. Труд должен согласовываться с талантом, только тогда он будет радовать человека и приносить ему удовлетворение. Если же этого не произойдет, человеческая жизнь наполнится страданиями и неудовлетворенностью. Сегодня я это хорошо понимаю. Ты думаешь, мой друг, мне нравилось работать всю жизнь на заводе? Нисколько. Поэтому не удивительно, что меня большей частью посещали душевные муки, а не удовлетворение. Моя жизнь была больше похожа на каторгу. А может ли такая жизнь сделать человека счастливым?

— Но вы же могли заняться чем-то другим, — Николас оторвал взгляд от тетради и посмотрел на старика.

— Может и мог бы, если бы слушал сердце, а не разум. Но это уже неважно, — старик махнул рукой. — Пусть прошлое остается в прошлом. Главное, что я все же осознал ошибку и сегодня живу совершенно иначе, что только радует мое сердце.

— Рад за вас, — улыбнулся Николас. — Вы не против, если я немного почитаю вашу рукопись? Или вы хотели что-то записать?

— Читай, читай, если разберешь мои каракули. То, что хотел записать, я потом запишу.

— Спасибо, — Николас достал из кулька еще одно яблоко и склонился над рукописью. Старик же оперся спиной о дерево с противоположной от Николаса стороны и устремил взгляд вперед, туда, где белесоватое небо соединялось с тонкой полоской темного леса.

Несколько часов спустя, когда солнце высоко поднялось над горизонтом, старик и Николас оставили одинокое дерево и снова двинулись в путь.

Глава 10

Уроки жизни

Старик и молодой человек сидели на траве в березовой роще и ели. Николас жевал ломоть черного хлеба и запивал кефиром. Изредка его рука тянулась к плитке шоколада и кулечку с черносливом, лежавшим рядом на траве. Старик же довольствовался хлебом и ряженкой. Взгляд его блуждал среди деревьев. Отстраненное выражение застыло на лице старика. Если его тело было здесь, то мысли унеслись куда-то прочь, скорее всего, в будущее, так как о прошлом старик вспоминал редко.

Николас доел хлеб и принялся рассматривать землю под ногами. Взгляд его задержался на муравье, штурмующем высоту травинки. Насекомое достигло верхушки, замерло на мгновение, словно в раздумье, и повернуло назад. Налетевший порыв ветерка заставил муравья снова остановиться. Выждав некоторое время, муравей устремился вниз и вскоре благополучно достиг земли. Молодой человек проследил взглядом за муравьем. Тот, быстро перебирая ногами, побежал в сторону видневшегося неподалеку муравейника.

— Учитель, — Николас повернул голову к старику. — Вы часто говорите, что учитесь у природы. Как вы это делаете?

Голос Николаса заставил старика вернуться в настоящее. В который раз Николас называл старика «учителем», и в который раз старик ощущал странное тепло в груди, слыша это слово. Оно возникало в районе сердца, ширилось и вскоре все тело как будто тонуло в тепле, от которого на его губах появлялась легкая полуулыбка. В такие минуты старик часто думал о том, что заставляет его сердце трепетать от этого, казалось бы, ничего не значащего слова «учитель». Ответ всегда приходил один и тот же. И заключался он в одном единственном слове — признание. Тогда старик понимал, что признание тебя, твоих трудов, взглядов — это еще один ключ к жизненному удовлетворению.

— Я наблюдаю, — ответил старик и поднес пакет с ряженкой к губам.

— Я вот тоже пытаюсь наблюдать, но ничего не получается.

— Почему же?

— Не знаю. Вот скажите, чему можно научиться у муравья? Хотя бы вот у этого, — Николас поднес палец к муравью, бегущему среди травы.

Старик проследил за пальцем Николаса и улыбнулся. Муравей остановился перед веточкой, преграждавшей ему дорогу и, казалось, задумался. Ветка была не ахти какая большая, тем не менее, представляла собой препятствие для насекомого. Муравей, выждав несколько секунд, словно собираясь с духом перед штурмом, и пополз к ветке. Мгновение спустя он уже карабкался по ней вверх.

— У этого малыша можно научиться очень многому, — сказал старик. — Целеустремленности, храбрости, упорству. Видишь, размеры этой ветки его совсем не испугали. Он не побежал искать обходные пути, а ринулся прямо на нее. И теперь он успешно спускается на землю, — сказал старик, заметив, как муравей спустился с ветки на землю и побежал дальше.

— Матушка-природа каждый день показывает нам, что необходимо для того, чтобы жить так, как хочет наше сердце, — продолжил старик, когда муравей скрылся в траве. — Но люди не хотят видеть, не хотят учиться, поэтому их жизнь — это всего лишь подобие того, что они могли бы иметь и кем быть, если бы не были столь невежественными. А у матушки-природы есть чему поучиться, как сам видишь.

— Значит, даже самая маленькая букашка может стать учителем человека?

— Да кто угодно или что угодно. Главное, чтобы этот учитель был частью матушки-природы. Я так считаю.

— Хорошо, — кивнул Николас. — Если вы говорите, что можно учиться у кого или чего угодно, тогда скажите мне, чему можно научиться у…, - Николас закусил верхнюю губу и принялся вертеть головой. — Что бы вам такое предложить. А вот! — воскликнул молодой человек, заслышав стук дятла, несшийся из глубины рощи. — Дятел. Чему он может научить?

Старик закрыл глаза и прислушался к монотонной дроби, издаваемой дятлом.

— У этой