— Держи его крепко, и всё будет в порядке, — отвечал Шамзин.

Серый кардинал Бурильска говорил с ней не глядя, слегка пренебрежительно. Он перебирал костюмы, раздавал указания и был занят. Страхи девушки были ему неинтересны.

— Я не умею плавать, я боюсь воды, — тихо ответила девушка. — Если я начну тонуть… Я не смогу удержать Филиппа!

Шамзин закатил глаза, демонстрируя терпеливое раздражение. Кинул взгляд на молодого человека:

— Не мог выбрать такую, чтобы умела плавать, Фёдька?

— Отец, давай не будем по новой начинать, — его сыну было неприятно.

Он не мог переспорить отца. Да и вообще его боялся.

Один из специалистов, помогающих остальным, вежливо вмешался:

— Мы первыми нырнём, заберёмся в колокол и откроем верхний люк. Вы нам младенца передадите через него. А потом легко заберетесь внутрь и его возьмёте. Ребёнку нырять не нужно!

— Я не смогу, не надо, пожалуйста, — девушка уже шептала.

Она тоже боялась Шамзина, но за ребёнка боялась больше. Даже его сын предпочитал с ним не спорить. А вот мать его внука — не могла сдержаться. И Шамзин признавал за ней право высказать своё мнение. Но не считал нужным её переубеждать.

— Мой внук поплывёт с нами в любом случае, — криво ухмыльнулся вор в законе. — А ты решай за себя — остаёшься или плывёшь.

Девушка опустила глаза и из них закапали слёзы. Она крепче прижала к себе ребёнка.

— Я не оставлю Филечку, ни за что!

— Вопрос закрыт, — констатировал Шамзин. — И давайте ценить чужие жертвы. Сейчас где-то там для отвлечения внимания погибают люди…

— Плохие люди, — пробормотал его сын, опустив глаза.

Шамзин опять криво ухмыльнулся, открыв рот для едкого ответа.

А потом он вдруг нахмурился и резко приподнял руку, наклонив голову. Он явно к чему-то прислушивался. Все замерли, боясь дышать. Старик славился злопамятностью, жёсткостью и властностью. Он давно выдрессировал всех окружающих подчиняться малейшим знакам.

Серый кардинал перевёл взгляд себе под ноги.

Шамзин, конечно же, учёл, что загадочные зловещие корни-щупальца атакуют стариков, идущих или стоящих на земле. Все присутствующие стояли на мостках, идущих от берега к неглубокой воде.

Перед тем, как ходить по земле, асфальту или любому другому покрытию, Шамзин заставлял своих телохранителей проверять землю вокруг с помощью ультразвукового прибора. Они искали всё, напоминающее толстые корни. Вначале они попортили себе немало нервов, замечая сигналы от подземных труб и прочих «естественных» объектов…

И сейчас они стояли на мостках, где между землёй и людьми был метровый слой воды, да ещё и полметра воздуха.

Однако Шамзин был настороже. У бывалого преступника было прямо-таки звериное чутьё.

Секунду послушав тишину, он вдруг оттолкнул от себя в разные стороны сына с внучкой, и сноху с младенцем:

— Разойдись! — заорал он.

И прыгнул на покатую крышу лодки на воде.

Сноха вскрикнула и упала назад, судорожно удерживая ребёнка. Она больно ударилась копчиком и снова вскрикнула. Сын Шамзина удержался на ногах, лишь сделал шаг назад, удерживая внучку от падения. Он в негодовании раскрыл рот, собираясь выговорить отцу.

Мостки там, где до этого стоял Шамзин, словно взорвались.

Из-под воды взметнулись жёсткие, блестящие корни-щупальца, разбивая доски.

Не найдя свою цель, они начали медленно опускаться обратно под воду, чуть колеблясь из стороны в сторону.

Все замерли, потеряв дар речи. Девушка завизжала, отползая назад — от танцующих прямо перед ней древесных щупалец.

— Все в лодку, быстро! — скомандовал Шамзин злым голосом. — И эту тащите! Хотя нет. Младенца тащите! А она сама пусть решает.

— Отец, ну пожалуйста… — с болью проговорил его сын и замолчал.

Один из аквалангистов прыгнул под воду. Другой шагнул к девушке, протягивая руки.

— Нет, пожалуйста! — закричала девушка.

Аквалангист взял в рот загубник, а потом решительно выхватил младенца из рук девушки. И бросился в воду, держа младенца сверху. Девушка снова вскрикнула, а потом зарыдала. Аквалангист нырнул, но ребёнок остался над водой и лишь радостно засмеялся. Впрочем, и его похититель сразу вынырнул — давление в упряжи акваланга было настроено так, чтобы держаться на поверхности.

В лодке открылся люк, не имеющий верхней ручки, и до этого незаметный. Шамзин принял с воды младенца и спустился внутрь.

— Лена, пойдём скорее, тут небезопасно, — хмуро попросил сын Шамзина.

Они с дочкой перебрались на лодку, и он подал девушке руку. Та поднялась, и, утирая слёзы, неловко перебралась в лодку.

Они все спустились внутрь и люк закрылся.

Лодка выплыла из сарая.

Несколько минут она тихо и безопасно дрейфовала по течению реки, оставляя позади город, ставший ловушкой для его обитателей.

А потом лодка дёрнулась и застыла. Из неё раздались приглушённые крики и стук дерева по металлу.

Минуту ничего не происходило, а потом из воды вынырнула сноха Шамзина. С ней вынырнула её дочь. В руках сноха сжимала младенца, зажимая ему рот. Девушка явно не тонула, легко держась на поверхности. Поверх её костюма был надет спасательный жилет. Вынырнув, она разжала ладонь на посиневшем лице младенца и начала его тормошить.

Младенец лежал без движения в своём пенопластовом шлеме. Его руки безвольно свесились вниз.

Мать зарыдала, а потом снова стала трясти младенца.

Наконец тот дёрнулся, закашлялся, а потом обиженно заорал — истошно и надрывно. Девушка снова зарыдала, судорожно прижимая орущего ребёнка к себе.

Её дочь уже забралась на лодку, и через несколько секунд Шамзина последовала её примеру. Они сидели обнявшись, грея младенца друг меж другом, с ужасом глядя в тёмную мутную воду.

Охотники

Алиса была в отчаянии. Она понимала, что щенок подставился под пули ради неё, защищая её. И она не просто переживала за него — она ощущала отголоски его боли.

Его кровь (или лимфа?) вспенилась и закрыла рану, остановив кровотечение. Но ему всё равно было плохо и необходимо отлежаться, спрятаться, отдохнуть, исцелиться. Она ощущала его желание забиться в укромный угол и лежать, свернувшись клубочком.

Первым побуждением Алисы было тащить щенка к ветеринару. Она давно протоптала туда дорожку, таская как своих, так и найденных в природе питомцев.

Но ветеринар, во-первых, может отказаться лечить странное животное — особенно, на фоне слухов о происходящей в городе чертовщине. А во-вторых — может ещё и сообщить об этом властям. Даже при том, что он хорошо знает и помнит Алису. А может, именно поэтому. Знает, что девочка приютит даже детёныша акулы, лишь бы тот жалостливо смотрел большими глазками…

Поэтому вторым решением было идти домой, что Алиса и сделала. Но по пути она сообразила, что рядом с