— Сдавайтесь! — жёстко приказал майор полиции в мегафон. — Вы окружены!

— Тачку или она сдохнет! — заорал бугай. — Мля буду, мусорам не сдамся! Нам тут всё равно всем в городе подыхать, твари!

Лиза дёрнулась на его руке и застонала. Бугай крепче обхватил её мускулистой рукой и она закашлялась. Её грудь была сдавлена, и Лизе было трудно дышать. Руками она вцепилась в его мускулистое предплечье, рефлекторно пытаясь ослабить хватку. Её ноги дёрнулись, шевеля траву.

В серебристую траву упала капля крови со лба Лизы.

Та колыхнулась под её ногами и начала расти, взбираясь по её босой ступне, впиваясь в её кожу под джинсами.

— Сдавайтесь, или мы будем стрелять! — повторил майор в мегафон. — Вы окружены!

Бугай вдавил пистолет в шею Лизы и взвёл курок.

— Я ей сначала ухо отстрелю, — начал он. — Потом плечо. Потом… Потом решу. Она у меня тут будет кровью харкать. Вас журналюги с дерьмом сожрут, мусора поганые!

Полицейские неуверенно оглянулись на начальника. Майор замешкался, соображая, какое принять решение. Он уткнулся в телефон, докладывая ситуацию высшему начальству.

Серебристая трава колыхалась и волновалась под Лизой. Тонкие нити лезли вверх по ноге девушки. Одни нити впивались в её кожу, а другие продолжали упорно виться вверх по её телу.

Девушка дёрнулась ещё несколько раз, пытаясь ослабить хватку на своей груди — а потом вдруг обмякла.

Несколько серебристых нитей вышли из воротника и рукавов Лизы — и вонзились в предплечье бугая. Тот вздрогнул — но лишь снова усилил хватку, прижимая к себе девушку.

— У меня для вас сообщение, — вдруг сказал майор в мегафон. — Вы можете уйти, мы дадим вам машину и не будем преследовать. Но если сразу после этого вы не отпустите девушку в целости — то дочка Кирзоева вас найдёт.

Бугай скривился. Его лицо стало кислым. Выслушивать подобные угрозы явно было ему против шерсти. Какая-то наглая шмара угрожает реальному пацану!

Но фамилия Кирзоева сегодня уже неоднократно прозвучала среди похитителей девушек. И они лично убедились в целеустремлённости и жёсткости его дочери. Бугай и его подельники уже поняли, что им повезло, что они не смогли похитить Изольду. И теперь — она по сути предлагала ему свободу в обмен на жизнь и здоровье подруги.

Но, конечно, перед мусорами бугай не собирался показывать слабину:

— Гоните тачку, и девка останется целочкой! — бугай коротко и хрипло заржал.

Один из полицейских подогнал машину — помятую, но на ходу — и вылез из неё, демонстративно оставляя ключи внутри, а двигатель включённым.

Бугай обвел полицейских торжествующим взглядом. Те смотрели на него с тяжёлой, бессильной злостью. Бугай оскалился — и шагнул в сторону вдоль стенки «Хаммера». Лизу он продолжал тащить на поднятой руке. Никаких признаков усталости он не выказывал.

Тем более странным оказалось, что Лиза вдруг словно стала тяжёлой и чуть не выпала из его руки. Она словно была привязана к одному месту на обочине. Её тело натянулось по диагонали, от точки, где они стояли, к руке бугая, сделавшего шаг.

Он чуть не выронил Лизу, дёрнулся и даже чуть присел, рефлекторно пытаясь её поймать. Полицейские тоже машинально дёрнулись, снова вскидывая оружие. Все на миг замерли.

А потом бугай вдруг ощутил, что его рука слабеет. Он посмотрел на своё мускулистое предплечье с недоумением. Его мускулы, укреплённые стероидами и тяжеленным железом, вдруг начали превращаться в кисель.

— Что за… — начал он.

И вдруг заметил серебристые нити, идущие из-под воротника Лизы к его руке. Его глаза расширились в недоумении, а потом в страхе. Он перевёл взгляд к её ногам и увидел нити травы, держащие её на месте.

Бугай взревел и дёрнул Лизу, пытаясь оторвать её от травы.

Его рука ослабла и ноги вдруг подогнулись.

Лиза снова почти выскользнула из его хватки.

Рукой с пистолетом, прижатой к шее девушки, он машинально попытался перехватить Лизу.

И его палец прижал спусковой крючок.

Глухо хлопнул выстрел.

Шея Лизы чуть дёрнулась.

Бугай покачнулся, и спиной опёрся на бок «Хаммера». Его глаза затуманились, а руки дрожали. Лиза выскользнула из его хватки. Редкие серебристые нити между ней и рукой бугая лопнули и обмякшая девушка упала на асфальт.

Из раны на её шее хлестала алая кровь.

Серебристые нити вышли из отверстия и сплелись, закрывая рану.

Бугай, покачиваясь, смотрел на свои дрожащие руки. Его рот был открыт в непонимании и изумлении.

Полицейские подбежали к нему с боков, выдрали из слабеющих рук пистолет, и завалили на асфальт.

Туманным взглядом бугай смотрел на расслабленное лицо девочки, лежащей перед ним.

В её глазах плыли и колыхались серебристо-зелёные пятна.

Зачем всё это

У реки стоял красивый двухэтажный особняк из дерева. Он был огорожен невысокой оградой, не мешающей, впрочем, любоваться природой из окон.

Около дома стоял лодочный сарай, выходивший прямо в реку. Нужно лишь пройти по коротким мосткам — и можно садиться в лодку.

И сейчас внутри сарая кипела бурная деятельность. Руководил ею пожилой сухопарый мужчина с бесцветным лицом. Деятельность шла вокруг перевёрнутой вверх ногами лодки с ржаво-серым дном.

Лодочный сарай стоял на берегу, но для лодок был вырыт достаточно глубокий «залив». Его глубина позволила умельцам соорудить подводный воздушный колокол с крышей в виде перевёрнутой лодки. Отличная маскировка, которая для любого воздушного наблюдателя продемонстрирует лишь перевёрнутую рыбацкую моторку, дрейфующую по течению. Ну а под ней, на самом деле — двухметровый воздушный колокол, позволяющий группе людей провести час-другой в сидячем положении. А также люки — сверху и снизу…

Все присутствующие сейчас надевали костюмы аквалангистов — хотя и без баллонов за спиной. Зато у них на головах были маски с клапанными трубками. Двое мужчин были с баллонами на спинах и помогали надеть костюмы остальным. Кроме сухопарого и этих двоих в компании был также молодой мужчина лет двадцати пяти, красивая бледная девушка того же возраста, полугодовалый мальчик на руках у девушки и девочка лет пяти.

На девочке тоже был нырятельный костюм — только детский. А вот младенец был в чём-то вроде полиэтиленового пакета сложной формы, да ещё и с пенопластовым шлемом на голове. Эдакий утеплённый буёк.

На лице у девочки был лёгкий страх и в то же время интерес. Младенец спал. Все остальные нервничали, суетились — но выполняли команды. А вот бледная девушка тоскливо и безнадёжно спорила с сухопарым:

— Анатолий Петрович, прошу вас, ну пожалуйста! Не надо заставлять нас