Это все.

Он начинает двигаться, мягко и нежно, одновременно проталкиваясь вглубь и переполняя меня наслаждением. Входя и выходя с искусной точностью, когда его пальцы касаются, прикасаются и пощипывают, посылая электрические волны, пульсирующие по моим венам, и заставляя меня чувствовать себя единственной девушкой в мире.

— Чертов ад, — бормочет он, переводя взгляд на мои затвердевшие соски. — Такая, блядь, отзывчивая.

— Это все из-за тебя, — говорю я ему, прикусывая губу. — Я никогда ни с кем не была такой, никогда не чувствовала, как мое тело горит жизнью, пока не испытала, что на самом деле значит быть с настоящим мужчиной.

Засуньте Тарзана обратно в мой мусорный бак. Ничто и никогда не сравнится с этим.

Рука Маркуса опускается на мое бедро, когда он начинает наращивать темп. Это не его обычный стиль, и это видно по решимости на его лице. Он привык к жесткости и скорости, но эта мягкая сторона не просто удивляет меня, она проникает прямо в его организм и толкает его к краю, угрожая сбросить его прямо в яму внизу, и ему это чертовски нравится.

Его пальцы сжимаются на моем бедре, и моя спина выгибается над матрасом, прижимаясь грудью к его груди.

— Блядь, Маркус. Я сейчас кончу.

Он входит глубоко в меня, заставляя меня судорожно вздохнуть. — Не сейчас, блять. Ты пока не кончишь, — говорит он сквозь сжатую челюсть, когда мое бедро обхватывает его выше и каким-то образом толкает его глубже.

Я стону, знакомое жжение разгорается все сильнее и сильнее внутри меня. Ногтями впиваюсь в его спину, и рычание, вибрирующий в его груди, почти убивает меня. Он — все. Как я вообще могу думать о том, чтобы сбежать из этого места, когда со мной могут обращаться как с гребаной королевой прямо здесь, в моей постели?

Его толчки становятся быстрее, челюсти сжимаются крепче, когда его рука опускается с моего бедра на задницу и хватает ее чертовски крепко. Он сжимает ее, и я снова запрокидываю голову назад, каждый нерв в моем теле горит.

Моя киска сжимается вокруг него, и глубоко в душе я понимаю, что больше не смогу сдерживаться.

— Маркус, — выдыхаю я, отчаяние наполняет мой тон. — Я не могу больше… Мне нужно кончить.

Он хмыкает и усиливает хватку, просовывая руку между нашими телами, пока его умелые пальцы не надавливают на мой клитор. Он потирает его маленькими узкими кругами, притягивая меня все ближе и ближе.

— ЧЕРТ, — тяжело дышу я, моя грудь поднимается и опускается от быстрых движений.

Я сильнее впиваюсь ногтями, и его глаза закатываются от удовольствия.

— Кончай сейчас, — требует он. — Я хочу почувствовать, как твоя маленькая тугая киска сжимает меня.

Его слова сводят меня с ума, и я жестко кончаю, мой оргазм взрывается во мне, сводя пальцы ног и заставляя закрыть глаза. Я крепко сжимаю их, когда стенки моей киски превращаются в дрожащее месиво, раскалывающееся и дико бьющееся в конвульсиях.

— О, черт. Вот и все, — стонет Маркус, когда я чувствую, как его горячая сперма выстреливает глубоко внутри меня. Он не смеет перестать двигаться, позволяя мне пережить свой кайф, пока оргазм продолжает захлестывать меня.

Я обвиваю его руками и подтягиваюсь, пока мои губы не прижимаются прямо к его губам. Он глубоко целует меня, опуская наши тела обратно на матрас, когда мы вместе выходим из кайфа, и только тогда он перекатывается на бок, выходя из меня и опускаясь на простыни рядом со мной.

Маркус притягивает меня в свои объятия и прижимает к себе, моя грудь сжимается от этой странной новой потребности быть рядом с ним. Я опускаю голову ему на грудь, слушая сладостный стук его сердца, бьющегося внутри, боясь, что в тот момент, когда он встанет и выйдет за дверь, все это исчезнет.

36

У меня что-то сжимается в животе, и я распахиваю глаза, вглядываясь в темноту, которая клубится вокруг моей спальни. Было уже далеко за два часа ночи, когда Маркус заснул рядом со мной, но я провела последние несколько часов, уставившись в затемненный потолок, наблюдая, как лунный свет медленно растекается по моей спальне.

Я не могла уснуть. Может быть, это последствия наркотиков, а может быть, это странная атмосфера, которая царит между мной и Маркусом. Я этого не понимаю. Как будто кто-то щелкнул выключателем внутри него, и внезапно эта жесткая внешность исчезла, оставив меня с грубой и честной версией его самого, той, которая ничего не скрывает. Черт, вчера вечером он сказал, что они все еще могут сделать меня женой мафиози, и с тех пор эта фраза не выходит у меня из головы.

Я не жена мафиози. Меня бы пристрелили в течение первых нескольких часов. Я считаю себя скорее боссом мафии. Я не подчиняюсь ничьим приказам и не уступаю. По крайней мере, я стараюсь быть такой сильной. Но самом деле я маленькая испуганная сучка, которая убегает от всего. Но я чувствую, что это меняется. Я чувствую, что развиваюсь, и если я останусь здесь достаточно долго, ничто не сможет меня удержать, даже трое мужчин, которые ворвались в мою квартиру посреди ночи.

Я отворачиваю голову от лунного света, оглядывая свою комнату, где Маркус крепко спит рядом со мной, только когда я это делаю, темная тень преграждает мне обзор.

Я судорожно хватаю ртом воздух, мои глаза расширяются. Тень исчезает, и я сажусь, обводя взглядом комнату. Быстро моргаю, протирая глаза и ища тень, но там ничего нет.

Должно быть, мне мерещится, но я была так уверена. Это казалось таким реальным.

Мое сердце бешено колотится, а беспокойство в животе становится только сильнее, более отчетливым, говоря мне, что что-то не так. Я опускаю руку на грудь Маркуса, и когда я пальцами впиваюсь в его кожу, чтобы разбудить, тень выходит передо мной.

— На твоем месте я бы этого не делала.

Мягкий женский шепот разносится по моей спальне, когда тень выходит вперед, в лунный свет. Темный капюшон закрывает ее лицо, перетекая в длинный, до пола, плащ, но я вижу длинные пряди грязных светлых волос, выглядывающих из-под него. Ее голова остается опущенной, скрывая глаза.

— Кто ты? — Я бросаюсь к Маркусу, отступая назад, более чем готовая разнести это место в пух и прах, если это потребуется.

— Ты дура, Шейн Мариано, — говорит она мне. — Слепая дура.

— Откуда ты знаешь, кто я?