республик встретились с недавно избранным председателем Верховного Совета РСФСР Б. Ельциным и заручились его поддержкой в борьбе за независимость. Следующая их встреча состоялась 12 января 1991 года в Таллине. Ельцин, сам стремившийся к независимости от Советского Союза, поскольку видел в этом единственную возможность оттеснить в сторону Горбачева, снова обещал прибалтийским республикам свою поддержку. Вместе с председателем эстонского парламента Арнольдом Рюйтелем они подписали двусторонний договор о признании независимости России и Эстонии соответственно. Одновременно республики Прибалтики стали предпринимать попытки проводить свою внешнюю политику.

В ходе референдума, проходившего 3 марта 1991 года, 77,8 % жителей, принявших участие в референдуме, проголосовали за независимость[1417]. В то время среди сторонников независимости были не только эстонцы, но и русскоязычное население; не менее 30 % представителей нацменьшинств высказались за отделение Эстонии от Советского Союза. В этих условиях 28 марта Горбачев был вынужден начать переговоры с эстонским правительством, которые затянулись до августа 1991 года.

После переворота в Москве в ночь на 19 августа 1991 года в Таллин вошли советские танки. Распространились слухи о том, что командующий Прибалтийским военным округом поддержал ГКЧП и намерен «вернуть» республики Прибалтики в лоно Советского Союза. На следующий день Верховный Совет Эстонии собрался на чрезвычайную сессию и спешно провозгласил полную независимость. На всякий случай были организованы отряды добровольцев, которые взяли под охрану здание парламента. Но опасения не оправдались: никаких силовых мер не последовало, а уже 22 августа стало ясно, что путч в Москве провалился.

Первой страной, признавшей 22 августа независимость Эстонии, была Исландия. 24 августа ее примеру последовало ельцинское правительство России. 2 сентября правительство СССР также было вынуждено признать независимость Эстонии, а 6 сентября ее признали Соединенные Штаты Америки. В Таллине на компромиссной основе был сформирован новый парламент — в составе 30 депутатов бывшего Верховного Совета и 30 депутатов «конгресса», — который начал свою работу в октябре 1991 года. Независимость состоялась. По меткому замечанию одного из эстонских парламентариев, Хайнца Валка, «переворот в Москве дал нам шанс, сравнимый с 1918 годом»[1418].

Прибалтийский фашизм сегодня

В конце 2003 года Совет Объединенной Европы принял решение о приеме в члены ЕС десяти новых членов: Эстонии, Латвии, Литвы, а также Мальты, Польши, Словакии, Словении, Чешской Республики, Венгрии и Кипра. 1 мая 2004 года состоялась официальная церемония вступления этих стран в Евросоюз. Как заметил директор Института политических исследований Сергей Марков, республики Прибалтики были приняты в Евросоюз «авансом», чтобы они позже «доросли» до европейских стандартов. Правительство России предостерегало европейцев от этого шага, особенно в связи с нарушениями прав человека в странах Балтии. Но Совет Европы обещал оказать давление на своих новых членов[1419]: дескать, после вхождения в Евросоюз, там будет все нормально — как с отношением к истории, так и с уровнем жизни и правами человека.

Однако и с тем, и с другим, и с третьим в странах Балтии и по сей день есть большие проблемы.

Миф о «борьбе за независимость» против Советов под знаменами Третьего рейха стал господствующей идеологией среди прибалтийских националистов еще во времена перестройки. После получения независимости в 1991 году он, выражаясь языком политологии, стал «государствообразующей идеей». Бывшие полицаи, легионеры и «лесные братья» стали национальными героями, а те, кто освобождал республики Прибалтики от фашистов, боролся с бандитизмом в послевоенные годы, помогал заново отстраивать города, восстанавливать разрушенную войной промышленность — превратились в «оккупантов».

Так, в Латвии бывшие легионеры ежегодно проводят свои слеты, марши и другие мероприятия, причем в них принимают участие даже высшие государственные лица. Так, 7-й слет ветеранов «Латышского легиона СС», проходивший в г. Смарда под Ригой в августе 2005 года, почтили своим вниманием многие представители правящей партии. Сам премьер-министр страны собирался прибыть на этот слет, но так и не смог, поэтому ограничился поздравлениями «ветеранов». Транспорт и караул в лице элитного штабного батальона для этого мероприятия выделило правительство Латвии. Незадолго до того министр обороны Латвии лично вручил награды нескольким бывшим легионерам, а правительство Латвии заявило, что намерено выделить из бюджета (по графе «членство в НАТО») 600 тысяч долларов на выплату пособий для ветеранов латышских дивизий войск СС, полицаев и «лесных братьев»[1420].

15 июня 1998 года сейм Латвии провозгласил день 16 марта государственным праздником — Днем латвийских воинов. Специально поясним, что именно в этот день в 1944 году под Волховом была проведена первая совместная операция двух дивизий «Латышского легиона СС» — 15-й и 19-й, которые впервые встретились на этом участке фронта для участия в блокаде Ленинграда.

С этого времени каждый год 16 марта бывшие легионеры и полицаи, а также представители радикальных партий и молодежных организаций Латвии официально отмечают этот день торжественным маршем и возложением венков к мемориалу в Лестене, где захоронены бывшие легионеры, а также к могиле группенфюрера войск СС Рудольфа Бангерскиса, чьи останки были в 1990-е гг. перезахоронены на почетном месте на Братском кладбище в Риге у подножия монумента «Матери Латвии». Кадры подобных процессий можно было видеть на телеэкране уже не один год.

Отношение официальных властей Латвии к подобным датам, как и к трагическим для Латвии годам войны, несколько изменилось лишь в 2000 году, в связи с предстоявшим тогда вступлением Латвии в Европейский Союз. Но, увы, лишь временно и в основном на словах.

Несколько месяцев спустя, 13 января 2000 года, под давлением международной общественности власти Латвии были вынуждены отменить государственный статус этого «праздника». Однако даже официальная пресса страны продолжала именовать бывших легионеров СС и полицаев «национальными героями борьбы за освобождение Латвии от большевизма», а шествия легионеров и членов националистических партий Латвии происходили и в 2000 году, и в последующие годы.

20 января того же года президент Латвии Вайра Вике-Фрейберга выступила с официальным заявлением, в котором осудила нацистских военных преступников, не исключая и своих соотечественников, служивших в «Латышском легионе СС», и выразила готовность наказать военных преступников по справедливости.

Но это заявление так и осталось пустыми словами. В начале того же 2000 года генеральная прокуратура Латвии вынесла обвинения двум латышским военным преступникам — 90-летним Карлису Озолсу и Конраду Калейсу, проживавшим в Австралии, на основании статей 71 и 74 Уголовного кодекса Латвии. Но до суда дело так и не дошло.

Может быть, латвийское правосудие просто сочло бессмысленным судить двух девяностолетних стариков? В какой-то степени это можно было бы понять. Хотя мое личное мнение таково: официальный приговор в отношении этих матерых карателей следовало бы вынести, даже если бы оба они через год-другой умерли своей смертью. Вреда эти двое уже все равно бы не смогли принести, а вот политическое и психологическое значение этих приговоров было бы огромным.