Шрифт:
Закладка:
Она точно не воспользовалась служебным входом, если верить словам директора отделения. Но, может быть, стоило поговорить совсем и не с ним. Конечно, наверняка существовало правило, которое гласило, что клиентам ни при каких обстоятельствах не разрешается пользоваться служебным входом. Но это же не он обслуживал Дуню, так что на самом деле он не имел ни единого…
Он понял, что помощь могла прийти не только из банка, но и от кого-то другого. Он снова взялся за дело. Конечно, наверняка так все и было.
Он включил компьютер и передвинул отметку на четверть часа до получения наличных. И заново стал просматривать запись с камеры наблюдения, клиенты входили и выходили через вход. На этот раз он изучал не женщин, а мужчин. Но ни один из них не обратил на себя его внимание.
Запись уже миновала время, когда были получены деньги, и он решил просмотреть еще полчаса, прежде чем сдастся. Но так далеко он не успел зайти. Уже через шесть минут он увидел мужчину, который шел к выходу с рюкзаком. Он был невысоким и даже не дотягивал до желтого поля на измерителе роста.
Мужчину, индийца, он узнал, тот вошел в банк еще двадцать минут назад, но был без рюкзака. Теперь ему оставалось только найти рюкзак, когда кто-то проносил его через вход, что заняло не больше нескольких минут.
Только когда он остановил воспроизведение и увеличил изображение, увидел, что женщина, которая вошла с рюкзаком, висящим на плече, действительно была Дуней. Неудивительно, что он пропустил ее.
Ее больших ботинок, рваных джинсов и топа камуфляжной расцветки было достаточно, чтобы он сосредоточился на других женщинах. Голова ее была полностью бритой, и, если бы не накрашенные губы и большие серьги, он бы точно принял ее за еще одну жертву борьбы с раком.
Он нашел то, что искал, ответы на свои вопросы, но они были далеко не вдохновляющими. То, что он все это время чувствовал и подозревал, теперь окончательно подтвердилось. У нее были не только деньги, у нее также была помощь со стороны маленького гребаного индийца, и, если он правильно понял по не совсем четкому кадру с записи, Дуня казалась вполне бодрой и точно посещала спортзал.
И все же он чувствовал некое ликование. Он все-таки умудрился найти ее, немало преуспел в этом. Правда увидел ее только на короткое время на одной из записей с камер наблюдения. Но он вышел на след, а больше обычно и не требовалось.
Наконец-то это произошло. Он наконец почувствовал, как его друг снова оживает. Особенно когда сжимал его. Вены стали набухать, словно толстые черви. Еще минута — и он будет готов.
Как он и надеялся, девочка успокоилась и перестала предпринимать свои глупые попытки освободиться, не говоря уже о ее криках, которые просто сводили с ума. Тряпка у нее во рту сделала их немного тише, но это немало раздражало его. Неудивительно, что ему потребовалось так много времени, чтобы снова правильно настроиться.
Дома на диване при просмотре фильмов это обычно не занимало больше нескольких минут. Но сейчас-то это было в реальности. Девочка была не в телевизоре. Она лежала прямо перед ним и смотрела на него широко открытыми глазами. Не так уж странно, что он немного нервничал.
Он вынул тюбик со смазкой, когда послышался отдаленный звук, похожий на хлопушку. Он обернулся, но не смог разглядеть, что это было. Может, это просто строительные работы, которые велись внизу. Скорее всего. Не нервничай больше. Не думай слишком много. Он делал это слишком часто, и тогда ничего хорошего не получалось. Ничего, совсем ничего.
Ассар еще раз потрогал его, и понял, что тот готов. Сейчас или никогда. Он осторожно положил на девочку свою свободную руку. Она снова начала вырываться и скулить через скотч. Проклятый скулеж. Наверняка она была избалована тем, что всегда добивалась своего.
Но скоро она получит удовольствие. Он был в этом уверен. Это было настоящим подарком и для нее тоже. Через минуту она будет наслаждаться так же, как и он. Почему нет? Он лишит ее девственности, а она — его. Что может быть прекраснее?
Он нанес смазку, вытер начисто руки, чтобы они не были липкими, и взял ее за бедра.
— Отойди от нее и ложись на пол на живот, расставив руки и ноги!
Он обернулся на голос и увидел женщину с пистолетом, направленным прямо на него.
— Отпустил ее и быстро на пол, я сказала!
Как она сюда попала? Как она его нашла? Он ничего не понимал. Но это не имело значения. Ничто не имело значения. Теперь, когда они оба должны были получить удовольствие, никто не мог просто прийти и помешать ему. Потом, когда он закончит, она познакомится с его маленьким ножом.
И снова раздался какой-то грохот, чуть громче, но все еще далеко, как будто где-то в другом месте. Как будто он на самом деле и не слышал его. Только когда он увидел, что из раны сбоку на животе течет кровь, он понял, что в него, должно быть, стреляли. Но больно не было. Это почти не ощущалось, и он мог без проблем продолжить делать то, чего они оба так жаждали.
Наконец-то… Наконец-то он получит удовольствие от своей награды, которую ждал всю жизнь. И как же ему понравится. Не говоря уже о девочке. Он прямо чувствовал, как она хочет его. Как она хотела еще и еще и не могла насытиться.
Опять какой-то хлопок. Он не был уверен. Но у него появилась еще одна рана, хотя он опять ничего не почувствовал, несмотря на то, что видел, как кровь лилась прямо из него и стекала вниз по паху к мошонке, которая была вся красная и какая-то липкая.
Но подождите… Что-то было не так. Что-то было совсем не так, как должно быть. Он ничего не понимал. Он даже не вошел в нее. Так вот почему все прошло так легко? Как ни старался, он не мог увидеть своего дружка из-за всей этой крови. Он даже не чувствовал его.
И снова этот проклятый звук. Почему они просто не могут оставить его в покое? Это же его личное дело. Он даже не успел лишить ее жизни. А сделать именно это ему говорили голоса. Что это было самым важным после того, как он закончит.
Вода поможет ему. Вот что говорили голоса. Он окунет ее лицо прямо в воду. Но времени на это не было, в комнате эта идиотка. Тогда он сделает это топориком, который лежит здесь же. Он взял его и поднял в воздух, услышав, как закричала женщина с пистолетом. Но не мог расслышать, что именно она крикнула. Не понимая, как все произошло, он внезапно увидел, как каменный пол закружился и что-то сильно ударило его по затылку.
На самом деле, лазанья была фирменным блюдом Сони, а не Фабиана. Никто не умел готовить ее так, как она. Сам же он считал, что с ней слишком много возни, нужно столько всего учесть еще до того, как она наконец окажется в духовке, а потом еще долго убирать хаос на кухне. И все же он решил сделать попытку. Может быть, запах доберется до спальни и поднимет ей настроение.
Убедив Каролину Якобсен, что лучшее, что она может сделать, — это уехать с детьми к родителям в Векше, он оставил дом под наблюдением на случай, если Эрик вернется. После этого отправился домой в надежде, что Соня снова на ногах и, может быть, даже готовит ужин.
