союзников, вступил на английский престол под именем Филиппа Третьего. Изощрённый ум фаты быстро придумал, как можно использовать это обстоятельство, чтобы поставить точку в многовековой борьбе против чародея.

План Морганы держался на трёх китах. Первый из них – это монарх. Второй – победивший на выборах и ставший премьер-министром ярый националист и мистик Хэррингтон. Третий – традиционная ненависть британцев к франко-российскому союзу, усугублённая сокрушительным поражением во Второй мировой войне, и неизбывное стремление к реваншу. Слово «реванш» здесь было главным. О нём Альбион, взятый союзниками под жёсткий контроль, теперь мог только мечтать. Страна была разгромлена, и её правящий клан лишился надежды возродить военную мощь.

Как бывший однополчанин монарха, Аткинсон сумел получить у него аудиенцию. И там, в малых королевских апартаментах Сент-Джеймского дворца, он рассказал Филиппу, что в подземелье близ деревни Эйвбери графства Уилтшир вот уже полторы тысячи лет хранится абсолютное оружие, которое можно и нужно поставить на службу Альбиону. Аткинсон говорил, как учила Моргана. Просьбу верить и не считать сумасшедшим он добавил от себя. Закончил же сообщением, что является лишь послом могущественного существа, которое владеет тайной оружия и готово передать её Альбиону – на определённых условиях.

Сказать, что монарх был заинтригован, значит, ничего не сказать. Не то чтобы он безоговорочно поверил однополчанину… однако сумасшедшим тот вовсе не выглядел. Король пригласил Хэррингтона, и Аткинсон повторил то же самое – уже для премьера. Хэррингтон, крайне заинтересованный, потребовал доказательств. И тут же их получил. Моргана незримо присутствовала при разговоре и теперь, сбросив «полог невидимости», вступила в беседу. Излишне говорить о потрясении, которое испытали король и премьер при виде внезапно, из ниоткуда, появившейся фаты. Для пущей убедительности колдунья продемонстрировала обоим некоторые сверхъестественные способности, придавшие дальнейшим словам полную убедительность.

Ситуация была изложена так.

В гробнице Вест-Кеннет с незапамятных времён хранится артефакт невероятной мощи, известный в легендах и сказках как Святой Грааль. Да-да, та самая священная чаша. Тот, кто ею владеет, становится хозяином мира. Разметать неприятельские армии, поразить врага за тысячи миль, стереть с лица земли целые города и народы, вызвав потоп или землетрясение – всё это и многое другое сделать несложно, если Грааль в руках и выполняет волю владельца.

Однако захватить чашу чрезвычайно трудно. Во-первых, реликвию охраняет сильнейший чародей Мерлин (да-да, тот самый…). Во-вторых, и это главное, Грааль никогда не дастся в чужие руки – напротив, испепелит всякого, кто попытается его взять. Таким образом, Мерлина необходимо уничтожить, а чашу, попросту говоря, приручить.

Как этого добиться?

Надо создать некое специальное учреждение. С одной стороны, оно организует в масштабе Альбиона сбор любых сведений, относящихся к магии и колдовству. Предстоит изучить древние рукописи и книги, возможно хранящиеся в тишине монастырских библиотеках, собрать изустные легенды, описание архаичных обрядов, старинные заговоры – словом, всё, что может содержать хотя бы крупицы древнего тайного знания. Она, Моргана, будет лично просеивать найденную информацию, чтобы почерпнуть магическое сырьё, с помощью которого укрепит собственную мощь и создаст оружие против Мерлина. Если угодно, заклинание-убийцу.

Другая задача будущего учреждения сложнее. Здесь речь уже не о магии – о науке. Необходимо создать некий переходной механизм или прибор, который свяжет Грааль и хозяина в единый организм. Приспособит человека к энергии святости, излучаемой чашей. («Адаптирует», – пробормотал Баррет.) Настроит на волну Грааля и, тем самым, позволит управлять чашей в своих интересах… Как это сделать, Моргана понятия не имеет. Ясно только, что здесь потребуется глубокое изучение свойств Грааля и человеческого мозга, многочисленные опыты и вообще работа, рассчитанная на годы. Нужны учёные люди, техника и – деньги, деньги, деньги. Но игра сто́ит свеч, не так ли ваше величество?..

Задав множество вопросов, потрясённые король и премьер взяли тайм-аут. Ослепительную перспективу реванша – да что там, мирового господства! – надо было тщательно обдумать. Навести все возможные справки. Оценить, насколько вековая мечта с помощью неожиданных союзников осуществима…

Состоялось ещё несколько встреч в том же составе, но это уже были, скорее, рабочие встречи, в ходе которых шлифовалась схема деятельности, обсуждались детали, распределялись роли. Хэррингтону предстояло взять проект под личную опеку. Решили, что будущее учреждение возглавит Аткинсон, а Моргана постоянно будет рядом с ним в роли обычной секретарши. Король поручил Хэррингтону негласно оказывать им всё возможное и невозможное содействие. Максимальная секретность проекта была очевидна и не обсуждалась.

Вопрос вопросов: чего хочет Моргана взамен тайны Грааля и помощи в его приручении? В бескорыстие фаты ни король, ни премьер справедливо не верили. Свой интерес колдунья объяснила так. Прожив по земным меркам чудовищно длинную жизнь, она уже одной ногой стои́т на том свете, и ей, в общем, уже ничего не нужно. Но! Прежде чем уйти, она должна, во-первых, расквитаться с Мерлином за все былые обиды, коих бессчётно, иначе душе её не будет упокоения. Во-вторых, ей, урождённой британке, больно и тяжело вот уже два века наблюдать разгром и унижение своей страны. Если с её, Морганы, помощью Альбион раздавит франко-русский союз и вернёт мировое господство, она будет счастлива и уплывёт на остров Авалон с чувством исполненного долга. В-третьих, ничего не желая для себя, она – в случае успеха проекта – многого хочет для близкого ей человека, Аткинсона: ранг национального героя, признание научных заслуг, всевозможные материальные преференции… А Грааль для неё бесполезен. Священная чаша никогда не будет работать на фату. Грааль и колдунья просто несовместимы.

Словом, о настоящих мотивах своих действий Моргана умолчала. Филиппу и Хэррингтону знать их было совершенно необязательно.

Вскоре министерство юстиции Альбиона зарегистрировало вновь созданное «Общество по изучению и пропаганде бытовых, культурных и боевых традиций Альбиона «Наследие прошлого»…

– Так ли было, Моргана? – спросил Мерлин, обращаясь к поверженной фате.

Та ответила бешеным взглядом.

– Будь ты проклят! – тихо, чуть ли не по складам произнесла она глубоким мелодичным голосом, который так хорошо сочетался с прелестью лица и был в жутком контрасте со смыслом фразы.

Джеральд Вильямс

Чёрт возьми, от вида Морганы мне стало не по себе. Красивые черты исказились, под нежной кожей лба взбугрились вены, словно фата страшным усилием пыталась разорвать незримые путы – к счастью, безуспешно. Однако я невольно поёжился и отошёл от стула с колдуньей подальше.

– Господи, как это король и Хэррингтон её не боялись! – вырвалось у меня.

Мерлин только усмехнулся:

– А они её такой