А может быть, они были на греческом побережье, на фоне эгейской лазури, проезжали парадом перед белой-пребелой виллой своего полководца. Стук копыт отдавался эхом…

Дими не заметил, что Ричард устремился в атаку, пока его иРиверса сержанты не закричали:

–Капитан Дука! Капитан, нам скакать вперед?

–Нет,– ответил он,– не здесь, не сейчас.– И повторил то же самое по-английски, потому что, разумеется, эти люди не знали греческого.

Конь Ричарда рысью приближался к византийской коннице по северному склону Амбиенского холма.

Грегор следил, как указатель ползет с одного деления на другое. Оставалось всего десять минут: дальше будут огонь, и смерть, и реки крови. И никто не узнает, что он покормился, потому что мертвые, может, и кровоточат, но точно никому ничего не скажут.

Он поднял взгляд от ящика и увидел: что-то не так. Люди пересекали заминированный склон – слишком рано и внеправильную сторону. Нет, подумал он, не в«неправильную». Элементарная динамика: направления сил не ошибочные, просто неучтенные. Надо лишь изменить векторную диаграмму в ответ на ситуацию. Грегор вновь поднял взгляд к людям на поле разрушения. Он не узнавал их флагов, хотя смутно чувствовал, что должен узнавать.

Нет, нет, нет. Нельзя испортить схему, допустив в нее ложные параметры. Физика выше этого. Физика – высшая из наук, самая чистая.

Грегор сдвинул указатель на восемь минут до нуля.

Хивел восхищался внутренней структурой дракона, его кишками и нервами. Сила каждого человека передавалась в некое средоточие, а оно управляло ловлей ядер, порождало искры, обращавшие стрелы в уголь и расплавленный металл, и, разумеется, поддерживало иллюзию чудища.

Иллюзию? Дракон был здесь, он шел, он дышал, он пожирал ядра. Когда Оуэн Глендур короновался вХарлехе, люди правда ему кланялись. Когда Герберт сжег Диффрин-Конуи исключительно себе на потеху, дым правда наполнял легкие. Все это было на самом деле, и пришло время ему, единственному унаследовавшему силу Глендура, вступить в реальность.

В стеклянном глазу он видел, как лорд Стенли на юге обливается потом, чешется и точно не идет Ричарду на подмогу. А на северном фланге люди Уильяма Стенли побросали знамена сБелым Вепрем и повязывали на рукава алые ленты.

А значит, реальность, которую Хивел может создать для Уэльса, будет создана и для Севера.

Димитрий видел, как на склоне отряд Ричарда столкнулся с пехотой. Он глянул дальше: византийская центурия наступала на Ричарда с фланга.

Хорошая тактика, фланговая атака.

Он глянул на север. С той стороны приближались люди Уильяма Стенли. Дими подумал, что они хотят атаковать византийцев с фланга. Это будет беспорядочная стычка, в которой никто не понимает, с кем дерется.

Мысль о таком безобразии огорчила Дими. Стенли можно встретить бо́льшими силами. Дими отдал приказ: «В атаку!» на всех известных ему языках, шепнул несколько слов белой Луне под ним, и сревом: «Ричард! Ричард! Вепрь! Король!» они устремились в арьергард Ричардова отряда.

Ричард? Вепрь? Король? Царь?!

Он никогда не хотел стать царем. Никогда. ИКосьма Дука это знал. Отец желал бы лучше видеть его с одной лошадью, одним мечом и честью своей веры, чем императором мира.

Дими резко вскинул голову. Люди Ричарда были слева от него, войско лорда Стенли – прямо впереди. Через секунды Дими атаковал бы Стенли, и арьергард Ричарда оказался бы в полном беспорядке. «Влево!»– заорал Димитрий, хотя и знал, что поздно останавливать четыре сотни скачущих конников. Однако они все же повернули, и два войска столкнулись под тупым углом.

Стенли в свою очередь попытался свернуть вправо, а теперь силился остановить своих людей; его войско растянулось, как марля, которую дернули за концы. Однако их инерцию было так быстро не погасить: выставленные копья и ржущие кони врезались во фланг идущих на рысях византийцев.

И тут Дими понял, куда собирался ударить Стенли, увидел повязки на рукавах его воинов, и вследующее мгновение раздался крик: «Долой предателя!»

Димитрий поднял взгляд. Дракон нависал над ними. Значит, чары почему-то не сработали; вся сила Византийской империи не сумела найти Дуку, подавшегося в солдаты. А затерянный Дука обрел врага… и цель, и себя – все, что, как думал, навеки утратил на шотландской границе.

Люди и лошади громоздились друг на друга, копья ударяли в землю и пронзали тела. Запах крови был силен, как дым от огня. Дими натянул поводья, останавливая Олвен, и выхватил меч. Значит, будет все-таки убийство, но на сей раз хотя бы не убийство ради убийства.

Он увидел Ричарда и начал пробиваться к королю. Олвен споткнулась; Дими глянул вниз и увидел опутанное проволокой железное яйцо, одно из творений Грегора, готовое проклюнуться смертью.

* * *

Грегор оперся растопыренными пальцами на запальный ящик и, превозмогая резь в глазах, поглядел вперед. Люди и лошади падали под ударами. Ветер доносил до него запах. Никогда еще Грегор не чувствовал такого голода, но то был спокойный голод. Перед ним готовилось пиршество.

И тут он увидел белую лошадь – белую в пятнах алой крови – иДимитрия в белых доспехах у нее на спине. И вмозгу Грегора что-то вспыхнуло, как серебряный запал.

Он сглотнул липкую слюну и сусталостью, сжавшей медленное вампирское сердце, подумал, что ему не дано обрести покоя – всякий раз что-то вырывает его обратно.

Ящик зажужжал. Грегори упал на колени, отвел указатель от нуля, но поздно – спусковой механизм уже сработал, колесики чиркали по кремням. За неимением лучшего варианта он запустил в машину обе руки. Шестерни сдавили пальцы. Острая как бритва пружина выскочила наружу. Из-под колесиков сыпались белые искры.

Однако паутина запальных шнуров не горела.

Он начал медленно высвобождать руки из механизма. Боли особой не было, хотя он видел на острой меди водянистую кровь и бледную кожу.

Неважно. Он вампир. Со временем все заживет.

–Я успел?– крикнул Риверс, врываясь в комнату.– О нет! Цинтия, королева же не умерла?

Он схватил Цинтию за плечо и затряс.

–Она спит,– ответила Цинтия, пытаясь вырваться из его рук. Глаза уРиверса были безумные.– Антони, что случилось?

–Ты разве не чувствуешь? Этот… жар в воздухе? Я услышал, что королева больна, что тебя позвали, и подумал, тебе понадобится моя помощь…

Он привалился к стене.

Цинтия взяла его за руку.

–Все в порядке, Антони. Ты видишь, что королева жива.

Она подвела его к кровати. Королева тихо улыбалась во сне, держа руки так, будто что-то прижимает к груди.

Риверс провел рукой по сбившимся простыням.

–Она… она что, тоже ринулась в какую-то атаку?

Цинтия кивнула.