- В таком случае, может, перейдем уже к тому, ради чего мы сюда пожаловали? – предложила я, потому как мне надоело сидеть без дела и терять драгоценное время за болтовней.

Несмотря на только что выяснившиеся обстоятельства, я все еще ощущала этот легкий флер высокомерия. Ну что поделать, видимо годы и высокий статус оказали на них свое влияние, однако меня не покидало желание поскорее разобраться со всем, что нас сюда привело и отправиться домой. Там мне и Эрику предстояло еще одно важное дело – рассказать родителям правду о моем далеком земном прошлом. А еще я так и не призналась Эрику, что во время гадания еще осенью увидела себя опять-таки на Земле в Ленинграде. Что это было? Мне приоткрылась завеса чьей-то судьбы, женщины моего рода или это была тоже я, но еще в одном воплощении? Неужели… Этого не может быть! Догадка вспышкой озарила сознание, окатила с головы до ног удушливой волной, камнем легла на грудь, заставляя сердце беспокойно метаться.

- Герда! Ты меня слышишь? – донесся голос Эрика сквозь пелену тяжких мыслей.

- Я задумалась, - ответила, стараясь унять дрожь в руках и не подавать вида, несмотря на ураган эмоций у меня в душе.

- Повторюсь, а то, возможно, леди Нортдайл нас не услышала, что наше желание посмотреть на события через прикосновение продиктовано не обычным капризом и желанием вас как-то напрячь. Мы хотим оценить ваш потенциал поближе, - пояснил Александр, хитро сверкая глазами.

Прошептав короткое заклинание, он махнул рукой, и стеклянные осколки, рассыпанные по столу, закружились вихрем, в пространстве появилось маленькое окно, озарившее пространство поблизости золотым светом, куда они и отправились.

- Ну а стол, дамы и господа, пока что остается этот. Новый еще не привезли. Да, раненый, но функционал свой исполняет, - улыбнувшись, Александр развел руками, садясь напротив Марьяны.

Напротив меня тут же нарисовался молчаливый служащий совета, имя которого на золотой табличке я не удосужилась посмотреть. С трудом отринув все мысли и переживания, я сделала вдох-выдох и прикоснулась к протянутой руке советника, возрождая в памяти картину наших прогулок по подпространству. Вновь нам с подругами пришлось погружаться раз за разом в воспоминания, окутанные странным черным туманом, происхождение которого все еще оставалось загадкой. Черная тьма в подпространстве мгновенно стирала с лиц советников маску делового равнодушия и спокойствия, и те, кто уже посмотрел наши воспоминания, выглядели изумленными и, взволнованными, и тихо переговаривались, отойдя в сторону. Ох, не нравится мне это все, совсем не нравится! Когда все советники посмотрели наши воспоминания, воцарилась напряженное молчание, которое, однако, вскоре прервал один из советников:

- Мы не будем скрывать, что поражены увиденным. Многим из нас в Совете больше тысячи лет, но то, что мы сейчас узрели, совершенно ни на что не похоже. Нам нужно время, чтобы все понять и осознать то, что сейчас открылось.

Ну вот опять… Взрослые маги, но с таким никогда не сталкивались, и не знают, что это такое, и что с этим делать. А-а-а-а, помогите! Я ощутила, как ко мне тихо подбирается страх. Я терпеть не могла с самого детства ощущать неизвестность, когда ты не знаешь, чего ждать и что с тобой будет.

- Однако, - заметил лорд Мэйран, - есть кое-что, известное мне ранее. Я об этом уже слышал от одного мага, которого уже нет в живых. Во время вашего визита в подпространство постоянно фигурировал низкий, неприятный гул. Весьма специфический.

- Этот гул я каждый раз слышала перед тем, как на Эсфире что-нибудь случалось, - заметила я. - Лавина в Северной империи или недавний взрыв у нас в столице. Еще осенью слышала со стороны моря. Правда, тогда ничего не случилось дурного.

- Однако, Совет императоров в целях безопасности усилил береговую охрану и морской патруль, - промолвил Мариус, стоя позади стула, на котором сидела Эмилия.

- А ваши подруги все это время ничего не слышали? – уточнил Александр.

- Нет, - ответила за нас Эмилия. – Мы стали это слышать только недавно. В тот день, когда в столице произошел взрыв. И потом уже в подпространстве.

- А что насчет этого гула? – напомнила я советнику о его словах. – Вы сказали, что уже сталкивались с этим.

- Да, - подтвердил он. - Это было давно, еще во время Второй мировой войны на Земле. Вообще, сама информация долгие годы была засекречена нами, но, думаю, спустя столько лет, можно и сбросить завесу тайны именно для вас.

Мы с подругами обменялись любопытными взглядами.

- Никто в Совете потомков не против? – оглядев всех советников, Александр убедился, что противников нет. – Хорошо. В конце тридцатых - начале сороковых двадцатого века по земному христианскому летоисчислению, как мы с вами знаем, демон Адаил, воплощенный в теле кровожадного диктатора, развязал на Земле настоящую бойню. Его армия захватывала страну за страной, и легкие победы ослепили демона, и он решил взять в оборот Советский Союз. Но все пошло не плану. Думаю, нет нужды пересказывать вам историю земной борьбы с демоном, вы ее и так знаете.

Мы трое снова молча кивнули.

- Тут важно другое, - продолжил Александр. – Кроме официальной армии страны в борьбу включилось народное ополчение и партизанские отряды. Родившись на планете, в чьих недрах не было и нет ни капли магии, Адаил до конца дней своих не вспомнил о своей истинной сути, однако, нечто сверхъестественное в нем имелось всегда, в любой ипостаси, как и в некоторых его верных прихлебателях. Проблема была в том, что это сверхъестественное не каждый маг способен был узреть. Поиски тех, кто видит особую ауру Адаила или его соратников и солдат продолжались на Эсфире в первые несколько месяцев с начала войны. На все четыре империи таких магов оказалось катастрофически мало. И все же, было принято решение собрать особый партизанский отряд, где будут одни маги. Позже на Земле его командиром были найдены еще люди, обладавшие способностями к магии, несмотря на то, что выросли на безмагической планете. Мы называем таких одаренные. Их взяли в отряд.

Главной задачей этого отряда, кроме посильной помощи Красной Армии было вычисление во вражеских войсках именно тех, кто тоже обладал магическим даром. Именно они считались наиболее опасными для нас, бессмертных.

- Почему? – недоуменно спросила Эмилия, не понимая причины.

До меня пока тоже не дошло, где же тут связь.