остается франкоязычным, в него все более и более проникают сицилийские, тосканские, генуэзские и миланские элементы. Впрочем, это была эпоха, когда лидерство в Ренессансе окончательно перешло от Франции к Италии. Триумф итальянизма станет полным после венецианской аннексии. Так что не будем удивляться тому, что «латинские» хроники XV в. составлены на итальянском. Одна из них, называемая «Хроникой Амади» и написанная уже при венецианском владычестве, рассказывает, после краткого изложения событий крестовых походов, историю острова до 1442 г. Этот рассказ был сокращен и доведен до конца царствования Катерины Корнаро (1489) киприотом итальянского происхождения и полугреком по духу Флорио Бустроном, очень живым автором.

Одновременно с прогрессом итальянизации происходило, как мы уже указывали, и пробуждение кипрского эллинизма, которое блистательно проявило себя в области литературы. Мы располагаем многими греческими хрониками, в частности написанной Леонтием (Леонсом) Махерой, греком, подданным Лузиньянов. Служивший, как мы знаем, в королевской канцелярии и даже бывший послом никосийского двора в анатолийский эмират Карамат, Леонтий Махера был искренне предан дому Лузиньянов, и его безупречный «династический патриотизм» интересен тем, что показывает начало слияния народов под управлением короны. Его рассказ особенно подробен и оригинален в описании периода между 1359 и 1458 гг. Второй грекоязычный хронист Жорж Бустрон, родственник Флорио Бустрона, оставил нам рассказ, охватывающий 1456–1501 гг. Жорж Бустрон был другом короля Жака II, чью политику он умело защищает.

Жорж Бустрон был «франком», писавшим по-гречески. Этот факт заслуживает упоминания в качестве подтверждения факта проникновения греческой культуры в латинские элиты. Ту же волну эллинизации мы увидим при дворах флорентийских герцогов Афин из дома Аччайоли. Ренессансный гуманизм отправил западных книжников в школу эллинизма. Естественно, что движение давало особо сильный эффект в стране с греческим субстратом, какой был Кипр. Противоположную тенденцию воплощал Диомед Страмбальди — грек, писавший на итальянском. Его хроника, охватывающая события с 1306 по 1458 г., частично является переведенной греческой хроникой Махеры. Если бы не османское завоевание 1571 г., кипрская литература, все больше и больше отходившая от французского языка, развилась бы в очень интересный для историка греко-итальянский симбиоз.

Готическая архитектура

Как видно по существованию греческих по происхождению и языку хронистов, пробуждение эллинизма укрепилось уже к концу правления династии Лузиньянов и лишь усиливалось в период венецианского владычества. Турецкое завоевание 1571 г., сметя латинский элемент, обеспечило триумф греческому возрождению. От блестящей цивилизации Лузиньянов ничего не осталось, кроме по-прежнему волнующих соборов.

Действительно, готическая архитектура оставила на Кипре великолепных свидетелей французского правления.

Приход Лузиньянов к власти на Кипре (1192) точно совпал по времени с окончательным триумфом во Франции готического стиля. Именно этот стиль династия пуатевенского происхождения развивала вокруг себя, в особенности вдохновляясь постройками Иль-де-Франса. В 1209 г. архиепископ Тьерри приглашал юную королеву Аликс Шампанскую заложить первый камень собора Святой Софии в Никосии. «Хоры новой церкви, — пишет Анлар[236], — получили довольно необычный план, какой тогда имел лишь собор Парижской Богоматери и который мы встречаем в Манте, Гонесе, Дёйе, Дулане: деамбулаторий без лучевых капителей увенчан карнизом особого, шампанского или бургундского типа». Строительство продолжалось все время епископата Эсторжа де Монтегю (1217–1250) и завершилось уже во второй половине XIII в., когда был сооружен беломраморный южный портал в лучшем французском стиле[237]. Точно так же собор Сен-Жорж-де-Латен в Фамагусте, построенный в конце XIII в., повторяет план и стройные очертания Сент-Шапель, а его стиль не менее чист. Как видим, памятники раннего периода ясно указывают на прямое влияние Иль-де-Франса.

Второй период, продолжавшийся приблизительно с 1250 по 1350 г., выдает шампанское влияние, выражающееся в использовании перехода на уровне окон, тимпанов, украшенных листьями над порталами, карнизами с медальонами, сверхострыми арками, колокольнями с четырьмя фронтонами.

К этому второму периоду относятся собор Сен-Николя (Святого Николая) в Фамагусте, первый камень которого был заложен в 1308 г. и который был быстро завершен. «Всякий, кто видел соборы Шампани, — пишет Анлар, — будет поражен сходством плана и внешнего и внутреннего убранства этой церкви с Сент-Юрбен де Труа, а также аналогиями ее фасада с фасадом Реймсского собора».

Третий период, соответствующий концу XIV в., отмечен влиянием юга Франции, объясняемым коммерческими связями Кипра с районом Нарбонна и двумя пребываниями короля Пьера I при папском дворе в Авиньоне. «Колокольни-аркады, укрепленные внешние галереи, цельные нефы, отсутствие деамбулатория, использование цоколей для пят свода и круглых колонн являются, по мнению Жана Лоньона, основными общими чертами, характерными для обеих стран». Наиболее характерным для этого стиля является элегантное аббатство премонстрантов Лапэ, основанное Югом IV, галерея, капитул и дортуар которого действительно датируются XIV в. Оно почти полностью принадлежит искусству Лангедока, а снаружи на первый взгляд напоминает папский дворец в Авиньоне. Тем не менее архитектура подвалов и округлый силуэт отдельных капителей говорят о вторичном английском влиянии (старая больница в Йорке). Стиль Лапэ встречается в монастыре Нотр-Дам-де-Шан близ Никосии. Та же южнофранцузская готика вдохновила создателей церкви Святой Анны в Фамагусте (начало XIV в.) и Святой Марии Кармельской (конец царствования Пьера I).

Над памятниками той эпохи, в частности Лапэ, как и в Авиньоне, работали художники сиенской школы, сотрудничавшие с архитекторами из Лангедока и Прованса.

В четвертом периоде, в XV в., проявляется каталонское и североитальянское влияние, что объясняется браками Лузиньянов с арагонскими и миланскими принцессами: Пьер I (1359–1369) женился на Элеоноре Арагонской, Пьер II (1369–1382) женился на Валентине Висконти, Жанюс (1398–1432) первым браком был женат на Эльвиз Висконти. Поэтому королевский дворец в Никосии близок к каталонскому пламенеющему стилю. Венеция привнесла собственный пламенеющий стиль, потом, в последнее время, так же естественно привнесла искусство Ренессанса.

Некоторые здания представляют собой любопытную смесь различных стилей, например церковь Святого Николая в Никосии. «Готический стиль XIII–XV вв., — пишет Анлар, — предстает в ней в своем французском и, возможно, испанском и венецианском обличье. Кроме того, к нему примешиваются заимствования из византийского искусства. Наконец, на все накладывается ренессансный стиль».

Франкская военная архитектура оставила на Кипре, как и в Сирии, знаменитые замки. Как и в Сирии, можно различить равнинные замки, регулярный план которых, прямоугольный, с башнями на углах, близок к византийскому castrum, и горные, вдохновленные французской системой, приспосабливающиеся к рельефу и обычно имеющие две крепостные стены, одна внутри кольца другой, притом что вторая стоит на самом высоком месте. К первому типу относятся замки Киринеи, Фамагусты и Сигури, последний был построен в конце XIV в. Ко второму типу — замки Сент-Иларион или Дьёдамур, Кантара и Бюффаван, построенные в XIII в., реставрированные в XIV в. Замок Киринеи существовал еще в XIII в. Из всех горных замков Бюффаван являлся самым неприступным, никогда не был взят. Что же касается замка Дьёдамур, роль которого в войнах против имперцев (1228–1232) мы видели, в