Шрифт:
Закладка:
У Синдзи засосало под ложечкой. Эти громилы, хоть их и было всего трое, разительно отличались от школьного отрепья, которое достаточно было припугнуть да шугануть видом крови. По одному взгляду уличных подонков становилось понятно, что это были настоящие звери — грубые, беспринципные, циничные, бездушные ублюдки, способные за просто так проломить череп лишь от одной лишь скуки. Синдзи понимал, что спастись от них можно только бегством, и даже бойкая Мана, которая сейчас сжалась позади него и последними остатками самообладания пыталась скрыть лавиной накативший страх, не могла им ничего противопоставить.
«У меня знакомые из портовой банды, посмотрим, что ты против них сделаешь!..» — вдруг вспомнились слова того школьного налетчика, и Синдзи, сам того не ожидая, вдруг мысленно усмехнулся.
«Да они убили бы меня на месте. Хотя нельзя сказать, что они меня как-то узнали. Всего лишь стадо тупых вонючих быков. Просто подарок судьбы, то что надо».
И тут вдруг Мана громко вскрикнула и сиганула на Синдзи, намертво вцепившись и повиснув на его руке. Тот резко развернулся и обнаружил еще одну гориллу совсем рядом с ним, вырвавшую портфель из рук девушки. Этот тип отличался от прочих гопников своей комплекцией и неспортивным телосложением — а точнее это был настоящий жирдяй весом за сотню килограмм, потный, одетый в мешковатую одежду и бейсболку, на мясистом уродливом лице которого выделялись плотные распухшие губы, маленькие крысиные глазки бегали из стороны в сторону, а вонь от него ощущалась даже за несколько метров.
— Опа-опа, лошары, — отвратным голосом кастрированного борова прогнусавил он и неожиданно резко отскочил обратно к дороге.
А там, по другую сторону от появившейся тройки, стоял последний из появившихся быков. Не слишком высокий, одетый в кофту с низко нахлобученным капюшоном, под которым освещалось слабым огоньком сигареты скрытое тенью лицо, он с совершенно равнодушным видом стоял посреди дороги, засунув руки в карманы кофты. Внешне его вид меньше всего напоминал соучастника банды, но этим и внушал какой-то подсознательный страх — он не просто источал спокойствие, в отличие от его «коллег», которые чуть ли не натужно пытались продемонстрировать свою крутость, самоуверенность и силу, этот же чувствовал себя настоящим королем, ленно следящим за шевелением своих подданных. Не оставалось никаких сомнений — он являлся лидером шайки, и его безобидный невзрачный вид только рождал еще большие опасения.
Синдзи, ощущая тревожно накатывающее волнение под оглушающими ударами сердца, вдруг испытал непонятный восторг, чувствуя, как трясущаяся рука Маны вцепилась в его ладонь, и видя ее испуганный, напряженный до предела взгляд, мечущийся между окружившими их гопниками. Еще пять минут назад она, готовая сломать ему руку, взирала на него свысока презренным взглядом, а сейчас цеплялась, будто за спасительную соломинку, в бездумном страхе позабыв о высказанных оскорблениях и шантаже, теперь лишь в собственной беспомощности ища в нем хоть какой-то защиты. Синдзи, глядя на нее потемневшим взглядом, внутренне радостно улыбнулся, потому что небольшая проблемка решилась сама собой.
— Ну чё, падаль, — пробасил качок. — Не в ту улочку вы свернули. Теперь назад дорога вам светит только по частям.
Панк от души сморкнулся и вновь сплюнул.
— Да хули резину тянуть, вьебем им, и шмон наш.
— Деткам здесь не место. — Баскетболист со все тем же бесстрастным видом покачал пальцам. — А то деткам порвут ебло.
— Пиздить их, пиздить! — радостно заверещал толстяк, запрыгав на месте и подняв над собой портфель девушки, будто трофей.
Четверо быков уже полукругом обступили Синдзи с Маной, и качок уже начал демонстративно покачивать битой между пальцами, как вдруг раздался спокойный голос их лидера:
— Ну и?
Гопники тут же замерли, послушно уставившись на него и ожидая дальнейших команд.
— И чё вы тут забыли?
Синдзи предпочел не отвечать, ощущая, как крепче прижалась к нему девушка.
— Молчим, да?
Он откинул капюшон, и Синдзи увидел ничем не выдающееся слегка худощавое лицо: узкий подбородок, светлые волосы с короткой челкой, сигарета во рту, ухо было проколото причудливой сережкой в виде скрученного в кольцо гвоздя. Однако взгляд его разительно контрастировал с невзрачным видом — цепкий, острый, по-настоящему волчий и настолько тяжелый, что смотреть в его черные глаза было почти физически тяжело.
— Ну что ж… — процедил блондин. — Есть два варианта. Либо мы ебашим вас до полусмерти пока не надоест, а, поверьте, моим ребятам надоест очень нескоро, либо вы выворачиваете все ваше шмотье, бабло, мобилы, все вещи до последней нитки и целые-здоровые идете домой к мамочке. Как расклад?
Синдзи вобрал воздух в грудь, унимая сердцебиение и собираясь с мыслями, а потом вдруг улыбнулся и спокойным тоном произнес:
— Рад, что мы встретились. Про вас ходили кое-какие слухи в школе, но я и не думал, что представится подходящий случай.
Мана вцепилась пальчиками в его руку.
— Чё?! — прищурился панк.
— Убью нах… — качок, пыхнув гневным взглядом, занес биту, как вдруг его остановил голос блондина.
— Погоди. Пусть закончит.
— Так вот, я не думаю, что наши вещи будут представлять для вас хоть какую-то ценность. У меня есть предложении получше, то, ради чего я и пришел сюда.
И Синдзи медленно, без излишне резких движений развернулся к остолбеневшей от ужаса Мане, положил руку на ее хрупкое дрожащее плечо и легко подтолкнул вперед, из-за сковавшего девушку страха не ощутив от нее никакого сопротивления. Та словно на ватных ногах сделала несколько шагов по инерции, замерла, остановившись напротив громил и прижав нервно трясущиеся руки к груди, и медленно развернула к Синдзи голову, взглянув наполненными изумлением и паническим страхом, широко раскрывшимися в шоке прослезившимися глазами.
— Я дарю вам ее, — без тени эмоций произнес Синдзи. — Можете делать с ней все, что захотите, ее никто не хватится.
Банда недоуменно переглянулась, и лишь один блондин улыбнулся еще шире.
— Что же, сдаешь свою подружку, как только прижали за яйца?
— Она не моя подружка, — сухо ответил Синдзи. — Она хотела меня шантажировать моими фото с другой девушкой. Доказательства в ее портфеле.
— Синдзи… — с горечью прошептала Мана, едва сдерживая накатывающий плач.
— Проверь, — жестким тоном приказал блондин толстяку, и тот, мигом подчинившись, вытряхнул содержимое ранца.
На асфальт высыпались листки с фотографиями.
— Ты смотри, ебт! — воскликнул толстяк. — Порнушка!
Блондин нахмурился, подошел к
