Шрифт:
Закладка:
Артём тоже знал об этом. Сейчас его волновало - кто станет напротив него.
- Ты правильно сказал, - поднялся один из присутствующих, шестидесятилетний старик, закоренелый друг Ивана Зотова Архип Малиновский, по-простому – Малина, и обвел всех взглядом. – Он – твой человек, по этому мне всё равно на ваши дела. Но! Если он и вправду ведет шашни с мусорами против нас, то тогда станут понятными многие рейды. Разве я не прав?
- Прав, прав, – послышалось от некоторых.
Артём внутренне собрался. Недолго играла его счастливая скрипка. Вот и настал этот момент, когда руки отнимут чью-то жизнь – или его, или он. До скрежета в зубах захотелось посмотреть на Дмитрия, но сдержался. Нельзя выдавать себя. В голове лихорадочным конвейером запустился поток мыслей, где он мог просчитаться и что конкретное у них на него есть. В большинстве случаев это могли быть только неподтвержденные слухи.
В одном он был уверен точно, ни на одного из присутствующих он не навел мусоров, ни одного не слил. Вся его пирамида была построена вокруг Ивана, даже скорее, Максима. Под любимого дяденьку он начал копать, когда узнал всю правду. А это уже личное.
- Раз приветственная часть упущена, - Артём постарался, чтобы его голос прозвучал спокойно. - Я бы хотел в свою защиту сказать, что наличие среди моих друзей двух представителей правопорядка ещё не делает из меня крота. Не будем сейчас акцентировать внимание на некоторых персонах, которые к ним относятся и находяться сейчас среди нас. Я по образованию юрист, по профессии – адвокат. Специфика моей работы такова, ничего не поделаешь. Мне приходиься с ними пересекаться.
Это было дерзко. К сожалению, Артём всегда был прямолинеен и не любил ходить вокруг да около.
- Сейчас я хочу услышать, за что КОНКРЕТНО я буду отвечать перед вами?
Слева от Артёма поднялся широкоплечий парень, шестерка Зотова. Скорее всего, будет озвучивать его предъявы. Теперь всё понятно. Да вот только загвоздочка, Ивана-то он вместе с Бачинским загонял в капкан.
Он встал перед Артёмом:
- Сейчас Иван не может присутствовать здесь, я - буду за него. Он ставит свое слово против твоего, что ты копал под него через Литвинова. Что покойный покушался на тебя за это, а ты – грохнул его первым. Ты хранишь секреты многих и в нужный момент можешь их выдать.
Ну, сука, гнида самая настоящая. Чего-чего, а такой подляны Немцов не ожидал. Что сын, что отец – оба с извращенными умишками. Он действительно использовал Литвинова, но не убивал.
- Это всё ложь, хотя бы потому, что я могу предоставить доказательства – показания, которые Литвинов дал на допросе. Там есть интересные эпизоды, вам понравиться. – Артём понял, что любой ценой должен выстоять. - Решайте, на чьей стороне правда. А то, что очень много знаю – так работа у меня такая…
- Пускай выясняют отношение между собой, - поднялся Малина. – Победит тот, кто прав.
Бачинский опустил глаза.
Представитель Ивана, русоволосый коротко стриженый парень, снял пиджак и бросил на стул. Артём снял часы и переместил на ладонь, крепко зафиксировав в кулаке.
«Болельщики» разделились. Пока голосов было поровну.
Русый начал неспешно обходить Артёма, словно хищник, который готовиться к прыжку. Стоя на месте, Артём внимательно следил за его движениями. Он старался не упустить нужный момент, чтобы нанести удар первым. Всё было просто – нужно не терять внимание с положения ног и плеч противника и быть собранным.
Одно из главных правил в драке – никогда недооценивай противника. Русый видимо его не знал:
- Макс просил передать, что когда я сломаю тебе шею – твоя баба будет согревать ему постель.
«Спокойно, не заводись» - успокаивал себя Артём и старался не вестись на провокации. Он знал, что это делается для того, чтобы он потерял бдительность и первым допустил ошибку.
- Ты – покойник, - продолжал тот и в один миг замахнулся для удара.
Артём перехватил его руку и слегка присев, нанес удар в живот. Продолжая удерживать перехваченную руку, он с её помощью перекинул русого через плечо. Тот отлетел чуть ли не под стол. Артём перевел дыхание.
Вне себя от злости, посыльный вскочил на ноги и схватил полупустую бутылку водки, которую тут же разбил об угол стола. Он набросился на Артёма, нанося частые выпады. Немцов еле успевал уклоняться от острых осколков. Выбрав удачный момент, он вновь перехватил руку, зафиксировав её положение у локтя и запястья и, заведя русому за спину, перекинул парня через его же конечность.
За столом послышались удовлетворенные смешки.
Парень попытался встать. Артём с размаху заехал ему по морде. Русый упал на стул, который сразу же треснул под его тяжестью.
- Сука-а-а, - взвыл он. Молниеносно среагировав, он обхватил своими ногами правую ногу Артёма и повалил его на пол, рядом с собой и набросился сверху.
Они начали бороться на полу.
Артём не давал противнику сделать захват вокруг шеи. В свою очередь, он стремился перехватить руки русого и обездвижить. Одной ногой он прижал его к полу, а рукой с часами – начал наносить серию ударов, которые расквашивали всё на своем пути. Кровь брызгами летела во все стороны. Авторитеты даже повскакивали со своих мест, чтобы не упустить развязку.
Немцов озверел. Против всех, против самого себя. Всё, что он так глубоко прятал, вышло наружу и видит Бог, он этого не хотел.
Не замечая ничего вокруг, он не мог остановиться. Понимал, что убивает, да было всё равно.
С обезумевшего состояния его вывела чья-то рука, которая прекратила нескончаемый поток ударов:
- Остановись… Артём, ты меня слышишь?! Остановись… Мы тебе верим.
Он поднял голову и встретился с обеспокоенным взглядом Бачинского. Перевел взгляд на собравшихся:
- Разве не этого вы все хотели? – надтреснутым голосом спросил он. – Так по-вашему проявляется справедливость? – словно пьяный, он поднялся, шатаясь в разные стороны и вытер часы о рубашку бесчувственного, но живого парня. – Есть ещё вопросы? Нет?.. Тогда я оправдан…
Грудная клетка ходила ходуном, Артём с жадностью хватал воздух, и казалось, сейчас вырвет прямо при всех. На негнущихся ногах он вышел из зала, забыв забрать куртку, и отправился искать уборную.
Ледяная вода принесла облегчение. Пару раз глубоко вздохнув, он постарался выровнять сердцебиение и посмотрел на свое отражение. Ещё немного, и он совершил бы ошибку. Разве
