Он положил перед Хаджаром деревянный ящик с различными свитками.

— Ну, а что я тебе говорил, — Том, прислонившись к стене единственного, относительного целого дома в Сухашиме, сверлил взглядом Хаджара. — Если мы не откроем старый рудник, то Сухашим придется строить из воздуха… ну или овечьего дерьма. Но вряд ли местные пастухи согласятся нам его отдать.

— Овечий навоз, достопочтенный адепт, прекрасно горит, — поклонился Тунуд. — Его замораживают в ледяных печах, а зимой топят им печи огненные. Без него — окружные деревни не переживут и первых холодов. Прошу вас сердечно — не отбирайте…

— Ой, да заткнись ты, смертное чучело, — перебил Том. — Хаджар, это бесполезное время препровождение. Я, лично, предлагаю просто поездить по окрестностям. Может найти пару смазливых смертных девиц. Ну честно, видят боги и демоны, не знаю, чем еще можно здесь заниматься. Ну или займись своей медитацией Гусеницы и Бабочки, а я посторожу.

— Предложение заманчивое, — протянул Хаджар. Разворачивая свиток за свитком, он позволял нейросети просканировать всю имеющуюся в них информацию. Её основные мощности были направлены на разработку библиотеки Хищных Клинков, но свободных ресурсов хватало для такой нехитрой задачи. — Но у нас тут под боком Белый Клык и Аркемейя.

— Тоже справедливо, — нехотя проворчал Том.

— Белый Клык, — внезапно оживился Тунуд. — вы встречали этого бедолагу?

Хаджар оторвался от свитков и посмотрел на старого смотрителя.

— Что знаете о нем, достопочтенный? — вежливо спросил Хаджар.

Том, в очередной раз, лишь скривился при подобном уважительном общении со стороны Хаджара. Аристократ не привык к тому, что со смертными можно общаться на равных, а не как со скотом или грязью.

Впрочем, подобный снобизм был свойственен почти абсолютному большинству адептов.

Тунуд, тоже не ожидавши подобного обращения, сперва спорил с Хаджаром, а потом понял, что это бесполезно и свыкся с мыслью о том, что посланник Императора обращается к нему с уважительными приставками.

— Он появился в наших краях совсем недавно. Вместо с двумя девушками и стариком.

— Стариком… — фыркнул Том. — а ты у нас кто? Молодец зеленый, что ли.

— Прошу простить меня, достпоч…

— Хватит, — Хаджар взмахнул рукой и укоризненно посмотрел на Тома. Тот пожал плечами и вышел на крыльцо. — Продолжайте, достопочтенный.

— Так вот, — прокашлялся смотритель. — Маленькая Лита с жутким шрамом. Ей мать — Элия, сказала, что она его получила в детстве, когда своей игрой взбесила быка и тот сбежал из загона. Я, достопочтенный адепт, пусть и стар уже, и не могу поднять клинка, но след меча и рога отличить смогу.

Хаджар кивнул.

Он помнил руку и лицо Литы. И каждый раз воспоминание об этом вызывало у него жжение в руках.

— У нас народ в деревнях замкнутый. Нелюдимый. То и понятно — как никак, у самой, что ни на есть, границы с Ласканской поганью живем. Но как живем, так и могем. Чужих только, вот, не подпускавываем.

Несмотря на все огрехи, речь у Тунуда была относительно чистой. Видимо остались еще хоть какие-то осколки образования, передававшегося в семье генерала-губернатора…

— А тут приехали чужаки… да с говором совсем не нашимским, ваше достопочтенье, — снова поклонился смотритель. — Их уже был-то гнать думали, но болезный этот — дуб здоровый с волосами белыми, разом все желание отбил.

— И что, достопочтенный Тунуд, прижились они здесь?

— Прижились, а чего не прижиться. Месяц всего живут, а сколько пользы принесли. Лита — за детишками малыми только в радость приглядывает. Они сперва её вуродства побаивались, а потом и привыкли как-то. Элия вот, тоже, матерям помогает. Кому подскажет где травка какая растет. Кому поможет рубаху подшить получше. Сперва её гнали, но вот, ваше достопочтенье, смотрите рубаха какая.

Тунуд оттянул край свой льняной рубашки, достал нож и провел по нему. Хорошо наточенное лезвие не смогло, к удивлению Хаджара, взять материала.

— Можно посмотреть?

— Конечно, ваше достопочтенье. Смотрите на здравие.

Хаджар наклонился и провел ладонью над рубашкой. Не будь он Повелителем — вряд ли бы почувствовал.

Все же безымянный мир велик и чудес и тайн в нем предостаточно… но та завидная постоянность, с которой Хаджар на них натыкался начинала его нервировать.

В рубашке чувствовалась магия.

Но не те манипуляции с внешней энергией потоков Реки Мира, которую использовали адепты, а магия иного порядка. Магия духов и народа Фае.

— А скажи мне, достопочтенный Тунуд, старый заброшенный рудник, случайно, не в деревне Маленький Ручей находится?

— А как догадались, ваше достопочтенье? — удивился смотритель. — Аки там и найдется он!

Глава 1013

— Вот скажи мне честно, Том, чем ты занимался всю эту неделю? — спросил Хаджар, когда Тунуд, наконец-таки, смог забраться на свою старенькую кобылу.

Тому и Хаджару лошадь не требовалась. Как и не было у них больше поводы скрывать свои истинные способности. После того, как они предоставили официальную бумагу смотрителю, уже все окрестности знали, что в Сухашим прибыли посланники самого Императора.

Для местных Морган был сродни Яшмовому Императору с Седьмого Неба. Недостижимой, божественной фигурой.

Его посланники — едва ли не небожители собственной персоной.

Так что Том и Хаджар спокойно и открыто перемещались с той же скоростью, с которой передвигалась старенькая кобыла Тунуда. Для смертного смотрителя это выглядело так, будто Том и Хаджар плыли над землей едва касаясь её ступнями. Сами же адепты просто “прибавили шаг”.

— Чем я занимался? Чем я занимался, варвар?! — в отсутствие алкоголя, способного пробить защиту организма Рыцаря Духа, Том постепенно впадал в полное отчаянье, которое у него проявлялось в виде жаркой агрессии на все, на что только её можно проявить. А учитывая прошлое Тома, проявить он её мог даже на слежкой яркий луч солнца. — Да я все ноги стоптал по халупам этих навозных жуков! Я им такие деньги предлагал, Хаджар! Такие деньги, что в столице за них бы удавили! По одной имперской монете за два дня работы на руднике! Да я в столице из бедняков целую армию соберу, чтобы здесь работать!

Хаджар едва