Шрифт:
Закладка:
Формирование кабинета Танаки, казалось, ознаменовало настоящий переломный момент в японской политике. В отличие от постоянного доминирования в правительстве бывших бюрократов, Танака предложил кабинет, состоящий из более молодых партийных политиков, включая людей, которые имели опыт в том, чтобы говорить бюрократии, что они хотят сделать, не стеснялись обвинять бюрократию в политических ошибках и были "активистами" в той степени, в какой министры не были таковыми со времен Икеды. Однако они были настолько активны в одном вопросе - расходовании государственных денег, что способствовали возрождению бюрократического правительства после нефтяного шока.
Танака добился многого - прежде всего, нормализации отношений между Японией и Китаем. Но почти с самого начала его правление привело к серьезной инфляции - периоду, который в народе стали называть "сумасшедшими ценами". Политика Танаки по перемещению промышленности не была основной причиной, а многие из его крупных строительных проектов были крайне необходимы в любом случае (хотя некоторые люди обвиняли, что происхождение Танаки как магната строительной индустрии давало ему больше, чем политический интерес к ним). Первопричиной "сумасшедших цен" была японская система государственных финансов и разделенная между политиками и бюрократами ответственность за управление ею. В этом смысле безумные цены были таким же побочным эффектом эпохи высокоскоростного роста, как перенаселенность и загрязнение окружающей среды. К концу правления Танаки в стране возрождались термины, не звучавшие со времен оккупации - экономический контроль (keizai tosei*) и экономическая полиция (keizai keisatsu).
Проблема заключалась в избыточной ликвидности. Министерство финансов никогда не верило, что Японию можно заставить отказаться от торговых преимуществ, связанных с недооцененной валютой, и установленный им в конце 1971 года курс иены по отношению к доллару все еще оставался значительно заниженным (плавающий курс иены был разрешен только после 1973 года). Однако многие фирмы вели бизнес на основе внутреннего, более высокого обменного курса и улавливали разницу.
Кроме того, инвестиционный бум конца 1960-х годов, финансируемый правительством, вновь привел к тому, что в промышленности образовался значительный избыток мощностей. В результате инвестиционный спад продолжался всю первую половину 1970-х годов, а из-за опасности иностранного протекционизма старый спасительный клапан в виде стимулирования экспорта также не был так легко доступен, как десять лет назад. 31 марта 1970 года правительство даже пошло на косметический шаг, переименовав старый Высший совет по экспорту в Торговый совет. Продолжающийся протекционизм со стороны Японии также создавал проблемы, поскольку правительство запрещало импортерам тратить свои деньги на определенные товары, такие как пиломатериалы, чтобы защитить отечественную промышленность.
В эту экономическую среду правительство Танаки закачивало деньги, как никогда раньше, как из-за своей программы разгона промышленности, так и потому, что считало, что должно расплатиться с промышленностью, которая, по его мнению, пострадала от либерализации капитала, "потрясений Никсона" или урегулирования текстильного спора. Сам MITI признает, что в течение месяца после "потрясений Никсона" 1971 года бюджеты общего счета и инвестиций были увеличены (якобы для спасения средних и мелких предприятий), и Танака заставил обычно независимое Бюджетное бюро Министерства финансов дать ему все, что он хотел. По приказу Танаки директор бюджетного бюро Аидзава Хидеюки увеличил бюджет 1973 финансового года по сравнению с предыдущим годом на 24,6 %.
Как утверждает Джон Кэмпбелл, "главным реальным эффектом плана [Танаки по рассредоточению], похоже, было просто оправдание высоких расходов, что позволило либерал-демократам и даже министерству финансов накинуть плащ добродетели и высокой цели на бюджет, который, в конечном счете, был не более чем крупнейшей свиной бочкой в истории японских государственных финансов".
Возникшая в результате инфляция ничем так не напоминала спираль цен во время Первой мировой войны, которая привела к рисовым бунтам. И снова, как и в 1917 году, в авангарде спекулятивного бума оказались торговые компании. Помимо всех прочих предприятий, у торговых компаний было слишком много денег, которые лежали без дела, и их некуда было потратить. Они начали инвестировать в землю, что привело к небывалому росту стоимости недвижимости. Например, Mitsubishi Trading Company приобрела старые помещения радиовещательной станции NHK в самом центре Токио по цене ¥6 миллионов за квадратный метр, что в несколько раз превышало официально установленную цену, и это обрушило на торговую компанию волну критики. Тем не менее, деньги у нее были, а недвижимость была лучшим средством защиты от инфляции.
Серьезные политические проблемы возникли, когда компании общей торговли начали спекулировать товарами повседневного спроса и удерживать их на рынке в ожидании дальнейшего роста цен. Как и в 1917 году, пресса и общественность начали подозревать, что причиной безумного роста цен является захват рынка (kaishime) и удержание товаров с рынка (urioshimi). Когда во второй половине 1973 года цены на сталь резко выросли, критика стала фокусироваться на монополиях и картелях, которые должны были быть незаконными, но, как известно, процветали под защитой административных указаний MITI. Многие группы потребителей стали утверждать, что "модель промышленного руководства частного сектора" сводится к "модели руководства дзайбацу", избежание которой было первоначальным обоснованием в 1930-х годах для передачи промышленного руководства правительству.
10 марта 1973 года новый отдел регулирования цен Агентства экономического планирования внес на рассмотрение парламента законопроект под названием "Закон о временных мерах против кайсиме и уриосими товаров повседневного спроса" (Seikatsu Kanren Busshi no Kaishime oyobi Urioshimi ni tai suru Rinji Sochi ni kan suru Horitsu*), который должен был дать правительству новые полномочия по контролю над ценами. Дебаты по поводу этого закона вызвали критику в адрес MITI и крупного бизнеса, не уступающую той, что была во времена "диеты загрязнения". Дитя приняло и начало применять закон (номер 48) 6 июля, задолго до того, как нефтяной кризис осложнил эти проблемы.
Именно в середине периода "сумасшедших цен" и всего за три месяца до первого нефтяного шока МИТИ представил свой организационный "новый облик". Переписав закон о создании MITI (№ 66 от 25 июля 1973 года), министр Накасонэ и заместитель министра Морозуми произвели перестановки в министерстве, чтобы успокоить его критиков, позволить ему справиться с новыми проблемами и защитить свои проверенные возможности. Это был первый комплексный пересмотр структуры MITI с 1952 года, и в министерстве его называли "реформой века".
По сути, Морозуми сохранил оба бюро - международной
