— Так понимаю, там ваш кабинет?

— Именно, — подтвердил доцент.

Опер хмыкнул, пересёк общую комнату и скрылся в кабинете. Резник озадаченно посмотрел на Альберта Павловича, тот сделал приглашающий жест рукой, а когда заведующий кафедрой системной оптимизации присоединился к оперативнику, прошёл за ними и сам. Стройнович не преминул последовать их примеру, а вот я не посчитал нужным толкаться локтями и встал в дверях.

— Ну чистая же уголовка! — высказался Касатон, оглядевшись. — Взлом и проникновение, как минимум!

— Не зуди! — зло оборвал его оперативник. — Вы давайте воспитательную работу усиливайте! Совсем со своими проектами с ума посходили!

Перемена его настроения от раздражённого к откровенно паршивому объяснялась предельно просто: одними только разбросанными бумагами дело не ограничилось, в железной дверце несгораемого шкафа обнаружилась изрядных размеров дыра.

— Плазменным резаком орудовали, — не смог промолчать я, оценил толщину оплавленного металла и добавил: — Минуты две возились, не меньше.

— На студсовет вы это дело не повесите! — прямо заявил Стройнович. — Это откровенный криминал!

Оперативник ожёг нас бешеным взглядом, но, прежде чем успел высказаться, слово взял Альберт Павлович.

— Ну в самом деле, Михаил Игоревич, — мягко улыбнулся он, — пора вызывать криминалистов. Комендатуру в известность поставить тоже не помешает. Лучше это сделать незамедлительно, чтобы к нам потом претензий не возникло.

Оперативник явственно заколебался, но в итоге всё же достал из кармана пиджака носовой платок, развернул его и накинул на трубку стоявшего на столе телефонного аппарата.

— Не трогайте ничего! — предупредил он подступившего к несгораемому шкафу Резника.

— Я и не трогаю! — огрызнулся доцент. — О, господи! Бумаги пропали! Не только по проекту, там ещё и рабочие документы хранились, а сейчас пусто!

Михаил Игоревич выдохнул беззвучное проклятие, приложил трубку к уху и развернулся к нам спиной, после крутнул диск телефонного аппарата, и в тот же миг с оглушительным хлопком кровавыми брызгами разлетелась его голова!

Глава 7

Звон в ушах — это не только не смертельно, но даже не повод для краткосрочной госпитализации, и всё же я протестовать против отправки в горбольницу не стал. Просто не видел смысла мотать себе и другим нервы, если в любом случае до разговора со следователями никто меня никуда не отпустит, а в палате и условия лучше чем в Бюро, и компания приятней. Мы расположились на кроватях со всем комфортом, даже игру в подкидного дурака затеяли, благо доцента Резника увезли в кардиологию с подозрением на сердечный приступ, и он своими пространными сентенциями больше никого не раздражал.

— Рассчитано всё было просто идеально, — отметил Альберт Павлович, изучая веер карт. — Любой нормальный человек, обнаружив учинённый взломщиками разгром, первым делом схватился бы за телефон, дабы позвонить куда следует.

— Но Резник-то не позвонил! — напомнил Касатон Стройнович, пребывавший в откровенно паршивом расположении духа.

Если я в кабинет проходить не стал и в момент взрыва заглядывал в дверь, а моего куратора прикрыла сложная энергетическая структура, то доцент и заместитель председателя студсовета стояли слишком близко к погибшему, их не только контузило, но ещё и забрызгало кровью с головы до ног. Впечатления паршивей некуда — по себе знаю, да и одежда на выброс. Сплошные убытки.

— Собачиться по телефону — пошло и недостойно настоящего учёного, — улыбнулся Альберт Павлович и подкинул мне козырную десятку. — Борис Давидович отправился устраивать скандал в ректорат самолично. Почему, думаете, нас с вами его успокаивать выдернули?

Козырей на руках у меня не было, пришлось забирать карты.

— Проклятая кафедра какая-то, — отметил Касатон, зайдя с двух девяток. — Помните, старого заведующего зарезали? Потом туда профессора Орлика поставили, и что-то у него взорвалось. Примус, вроде. Теперь Резник.

Альберт Павлович смерил заместителя председателя студсовета пристальным взглядом, но его лицо тут же расслабилось и вернуло себе обманчивую мягкость.

— Ну, Борис Давидович пока что живее всех живых.

— Сердечный приступ — не шутки.

— Митинг в поддержку себя любимого он определённо не пропустит. Нужно будет — заставит медбратьев на каталке себя туда отвезти.

— Прям митинг будет? — удивился я.

— Всенепременно будет, — уверил меня куратор. — Вопрос только сегодня или уже завтра.

Касатон скинул последнюю свою карту и поднялся с койки.

— Ненадолго оставлю вас, товарищи, — сказал он, направляясь к двери.

Альберт Павлович глянул ему вслед, оттянул рукав пижамы и хмыкнул.

— Что-то Георгий Иванович не спешит порадовать нас своим присутствием.

— К слову о Георгии Ивановиче… — слегка неуверенно улыбнулся я. — Вы Городца лучше знаете, как думаете — мог он вступить в интимную связь со своим агентом женского пола?

Альберт Павлович фыркнул.

— Зная его супругу, я сильно сомневаюсь, что у Георгия Ивановича вообще есть агенты женского пола. — Он оправил рукав и в свою очередь спросил: — Не в моих принципах лезть в чужие дела, но всё же хотелось бы узнать, чем тебя заинтересовала личная жизнь нашего дорогого…

Фраза повисла в воздухе недосказанной, поскольку как раз в этот самый момент со скрипом приоткрылась дверь, и к нам заглянул майор Городец собственной персоной.

— Альберт, выйди, — попросил он, проигнорировав меня.

Куратор кинул карты на тумбочку, поднялся с кровати и, чуть шаркая по полу безразмерными больничными тапочками, двинулся на выход. Я выждал немного и поспешил следом. Выглянул в коридор как раз вовремя, чтобы услышать:

— Чертопруда зарезали. Тело…

Уводивший от палаты Альберта Павловича майор умолк на полуслове, обернулся и погрозил мне кулаком. Я нарываться на неприятности не стал и спрятался обратно.

Чертопруда зарезали? Вот это номер!

Покушение на Резника сразу заиграло новыми красками. Как видно, союз этих деятелей кого-то не на шутку встревожил. Здесь точно не уровень студенческого проекта, здесь политика замешана. Если только не Гросс очередную интригу затеял.

Мог он? Да запросто!

Выписали нас в семь вечера. Нас — это меня и Альберта Павловича, а вот Касатона оставили под надзором врачей до утра. Что-то по результатам обследования эскулапам не понравилось, какие-то ему дополнительные процедуры назначили.

— Оглохнуть хотите?! — грозно спросил незнакомый мне медик, когда Стройнович начал качать права. — Нет? Вот и угомонитесь! А то вместо дневного стационара госпитализируем! Никуда ваша работа не денется!

На момент выписки сотрудники следственного дивизиона уже успели нас опросить, так что Альберт Павлович сразу куда-то