Я с опаской отодвигаюсь, чувствуя себя не в своей тарелке.

«Приближается, детка», — предупреждает Зейд, но я его почти не слышу. Я так загипнотизирована происходящим передо мной, что я не замечаю, как человек приближающегося человека, пока его голос не зазвучал у меня над ухом.

«Какой из них интригует вас больше всего?»

Я вздрагиваю, не в силах сдержать вздох. Мое сердце колотится в груди, а мой желудок вздрагивает от испуга.

Я бы узнала его голос где угодно. Я так часто слышу его в своих кошмарах. боюсь, я никогда его не забуду.

Ксавье стоит рядом со мной, засунув руки в карманы.

Половина его лица закрыта черной маской с серебряным бриллиантом, нарисованным над одним глазом.

«Ужасно жаль, что напугал тебя», — бормочет он, но ухмылка на его лице говорит о том. что ему совсем не жаль.

Он еще не узнал меня. На мне темно-коричневый парик, чтобы помочь скрыть мою личность, но я представляю, что он поймет, кто я, как только как только услышит, что я говорю. Мой хрипловатый голос всегда был легко узнаваем.

Присутствие Ксавье удушающее, и мне требуется еще несколько секунд, чтобы отвести взгляд, борясь за то, чтобы унять сердце.

Нервно сглатывая, я смотрю прямо на пару, где мужчина теперь трахает женщину сзади, ярко-красные рубцы по всей ее заднице и бедрах. Ее руки скованы наручниками за спиной, а мужчина использует ее сцепленные руки как якорь. Ее крики высокочастотные и резкие от удовольствия, и я снова чувствую укол зависти.

«Слишком стеснительная?» — спрашивает он. Раскатав свои покрасневшие губы, я киваю, надеясь, что это удовлетворит его.

Не стесняйся, бриллиант, дай мне посмотреть, как хорошо ты сосешь член.

Я зажмуриваю глаза, отворачивая лицо, чтобы он не видел, как мне трудно мне приходится бороться, чтобы взять себя в руки.

«Я прямо за тобой, детка», — шепчет Зейд. Я не поворачиваюсь, чтобы посмотреть, но я все равно чувствую его. Он — сила, гораздо более мощная, чем человек, стоящий рядом со мной.

Мгновенно я расслабляюсь. Зейд может быть Аидом, но темный бог никогда не склонялся ни перед кем, кроме своей женщины. Это дает мне небольшую дозу силы, достаточную, чтобы вновь обрести уверенность.

Ксавье больше не может причинить мне боль. Он не может прикоснуться ко мне, порезать меня или использовать меня. Он жалкая душонка, выдающая себя за могущественное существо. Скоро я напомню ему, что он всего лишь человек, а я — жнец, выкованный его собственными руками.

«Я могу помочь тебе расслабиться, если хочешь», — предлагает Ксавье, сидя рядом со мной, его голос становится глубже. «Слева от тебя есть отдельные комнаты».

«Хорошо», — тихо соглашаюсь я.

Он берет меня за руку, и от прикосновения его кожи по всему моему телу пробегает холодный озноб.

Я забыла, каким мертвым он кажется. Он тянет меня к двойным дверям в углу комнаты. Незаметно я оглядываюсь на Зейда и вижу, что он в маске на все лицо. Вся черная, с геометрическими точками, драматическим хмурым взглядом и прорезью для глаз. Его глаза цвета инь-янь скрыты, только бездонные ямы где они должны быть.

Признаться, он выглядит устрашающе. И я бы солгала, если бы сказала, что это не зажгло что-то в глубине моего живота, опускающееся между бедер.

Отвернувшись, я смотрю, как Ксавье ведет нас в коридор, полный черных дверей. Здесь смертельная тишина.

«Звукоизолированные комнаты», — снабжает Ксавье, оглядываясь на меня с лукавой ухмылкой на своем лице.

Я прикусываю губу, нервы не выдерживают, когда он проводит нас в отдельную комнату.

Белые стены окрашены в голубой цвет от светодиодных ламп, окружающих потолок.

Посередине стоит односпальная черная кровать с наручниками у изголовья и изножье. Рядом с ней стоит комод, вероятно, заполненный различными игрушками.

«Должен ли я беспокоиться, что эти комнаты звуконепроницаемы, Ксавье?» спрашиваю я, больше небеспокоясь о том, что он узнает мой голос.

Он медленно поворачивает ко мне голову, его голубые глаза расширяются от удивления. Даже под маской, он не может скрыть свою реакцию.

«Я вижу, мой бриллиант вернулся ко мне», — говорит он, его губы кривятся в улыбке. Его глаза опускаются на мое тело, не торопясь, он медленно рассматривает меня, останавливаясь на татуировке розы на моем предплечье.

«Боже мой, ты выглядишь фантастически. Должно быть, поэтому я не сразу узнал тебя». Его глаза поднимаются к моим волосам. «А у тебя волосы темнее. Не могу сказать, что я поклонник этого».

«Правда, мне больно», — сухо отвечаю я.

В его глазах вспыхивает гнев. Эта реакция делает улыбку невозможной сдержать.

Он кивает головой, похоже, про себя.

«Я подозреваю, что ты вернулась, чтобы убить меня».

Я качаю головой. «Вы думаете, я могу?» спрашиваю я, хотя меня ни капельки не заинтересована в его одобрении.

Он смеется, откидывая голову назад и обнажая горло. Один удар в яремную вену. Это все, что мне нужно. Но я не хочу убивать Ксавье.

Не сегодня, не хочу.

Его смех стихает, и если бы я дышала громче, я бы не услышала тонкий щелчок позади меня.

Я поворачиваюсь, мое сердце падает, когда я дергаю за ручку и обнаруживаю, что он запер дверь. Это значит, что она автоматическая.

«Я хороший друг здешнего владельца», — мрачно объясняет Ксавье. «Если мы хотим провести с девочками немного больше времени, чем они готовы дать, у нас есть… средства, чтобы заставить их остаться подольше».

Я снова смотрю на Ксавье, отмечая, что его рука в кармане. Должно быть, у него там какая-то кнопка для включения замков.

Мой пульс бьется, но я высоко поднимаю подбородок, излучая уверенность. которую мне трудно почувствовать.

Это… не то, о чем знал Зейд или я. Одно из главных правил в этом клубе — никаких замков, чтобы обеспечить безопасность и комфорт для женщин.

Похоже, хозяин — мерзкий ублюдок и знает, как это скрыть. Заставляет меня задаться вопросом, сколько женщин попали в ловушку в этих комнатах, и как они хранили молчание. Репутация Supple безупречна, что означает, что их тактика запугивания эффективна.

«Ты запер двери», — говорю я вслух, чтобы Зейд меня услышал.

«Что ты только что сказал, детка?» Его голос раздается секундой позже, и Я просто знаю, что он мчится к моей двери.

Чтобы защитить частную жизнь тех, кто пользуется отдельными комнатами, они не разрешают устанавливать здесь камеры. И что удивительно, здесь нет даже теневой