Шрифт:
Закладка:
Знаковый диалог случится меж Давыдовым, Нагульновым и Размётновым, когда последний откажется раскулачивать соседей: пожалеет их детей. Давыдов в ответ рассказывает Размётнову о своём чудовищном детстве, когда мать его была вынуждена заниматься проституцией. Как он, спрятавшись за занавеской, прикрывал рты младшим сестрёнкам, чтоб не плакали, пока у матери клиент. С Нагульновым и вовсе случается натуральный припадок:
«– Гад! – выдохнул звенящим шёпотом, стиснув кулаки. – Как служишь революции? Жа-ле-е-ешь? Да я… тысячи станови зараз дедов, детишков, баб… Да скажи мне, что надо их в распыл… Для революции надо… Я их из пулемёта… всех порежу! – вдруг дико закричал Нагульнов, и в огромных, расширенных зрачках его плеснулось бешенство, на углах губ вскипела пена».
«Всех порежу». «Для революции».
Такая вот собралась компания.
«Поднятая целина» и «Тихий Дон» были в числе базовых сочинений советского мифа. В известном смысле это делает Советской власти честь. От народа ничего не скрывали. Перегибы словно были заложены в саму постановку задачи. Пощады не ждите – или вы с нами, или вас растопчут. Кто будет вершить волю государства – не важно. В «Поднятой целине» это воспитанный проституткой матрос, ничего не понимающий в сельской жизни, а с ним два хуторских отщепенца из красноармейцев: один припадочный, а другого даже баба за казака не считает. У партии других рук кроме этих – нет.
* * *
Антипод Давыдова и его товарищей в романе – Александр Анисимович Половцев, бывший белый офицер, готовящий восстание против Советской власти. Его Шолохов писал с реального человека схожей биографии – белогвардейца Александра Степановича Сенина.
В очередной раз видим, что писатель стремится сохранить своему персонажу, как минимум, имя прототипа. Крепкое, казацкое отчество «Степанович» он меняет на осмысленно вычурное и нарочитое «Анисимович», сохраняя, впрочем, задающую тон в обоих случаях свистящую «с». И даёт новую фамилию, сохраняя определённое смысловое сходство: с одной стороны, сени (Сенин) и пол (Половцев), как пример бытового созвучия, с другой – можно говорить про сень как крону дерева и поле: здесь возникает созвучие уже природное.
Впервые у Шолохова Сенин появился в рассказе «Чужая кровь»: «Назначает его, Петра вашего, командир сотни в разъезд… Командиром у нас был подъесаул Сенин… Вот тут и случилось… Срубили Петра… Насмерть…» В «Тихом Доне» Сенин участвует в казни Подтёлкова и его казаков.
Он родился в 1891 году на хуторе Евлантьеве Боковской станицы. Окончил Усть-Медведицкое реальное училище в 1910 году и Новочеркасское юнкерское в 1914-м. Шолохов говорил, что встречал Сенина ещё в детстве. Это более чем вероятно: Боковская станица и хутора Каргинский и Кружилинский соседствуют. От Евлантьева до Каргинской – 20 километров: наверняка ездил туда с отцом по делам в детстве или в юности.
Сенин воевал в Первую мировую. 13 декабря 1916 года был произведён в подъесаулы. После революции отбыл по болезни в отпуск, до апреля 1918 года жил у себя в станице, а затем попал под белогвардейскую мобилизацию. Будучи сотником, действительно принимал участие в пленении и расстреле экспедиции Подтёлкова. Позже, арестованный советскими органами, сумел ввести в заблуждение следствие, уверяя, что был секретарём суда. На самом деле обязанности секретаря исполнял другой человек, а он командовал караулом. Начальник караула по уставу добивает контрольным выстрелом казнённых.
В июле 1918 года Сенин был произведён в чин есаула. С октября – командир полка в Донской армии. В январе 1919 года его полк разошёлся по домам. Косвенной виной тому послужил Яков Фомин, поднявший бунт, что обрушило весь фронт белых на Дону. Так взаимодействовали в действительности два шолоховских персонажа.
В 1919 году Сенин получил ранение, лежал в госпитале. Во время отступления Белой армии оказался в Новороссийске и был взят в плен. Сменив фамилию на Володин, поступил на службу к красным. В Красной армии служил рядовым в 16-й кавалерийской дивизии: сначала в самокатной роте, а потом в команде при ревтрибунале, занимая должность делопроизводителя. В 1921 году был арестован. На допросе дал признательные показания: «Я принимал участие в суде и приведении смертного приговора Подтёлкова и Кривошлыкова и 74 человек, подписывал приговор 30 человек как весь состав суда… Приговор в исполнение приводил я как командир роты, под моим командованием, насколько я помню, было человек пятнадцать казаков, из которых ни одного не знаю по фамилии, тех, которые входили в моё командование по расстрелу, они все были добровольцами из других сотен».
Был судим Военным трибуналом СКВО и приговорён к высшей мере наказания, но Советская власть повела себя гуманно: Верховный суд отменил приговор, заменив расстрел пятью годами заключения. Был освобождён спустя четыре года, в августе 1925-го. Вернулся домой в хутор Евлантьевский. Завёл хозяйство, давал уроки математики в Боковской семилетней школе.
В «Поднятой целине» Половцев рассказывает о себе, в чуть видоизменённом виде повторяя биографию Сенина: «Я из Новороссийска не уехал со своими – не удалось. Нас тогда предали, бросили добровольцы и союзники. Я вступил в Красную Армию, командовал эскадроном, по дороге на польский фронт… Такая у них комиссия была, фильтрационная, по проверке бывших офицеров… Меня эта комиссия от должности отрешила, арестовала и направила в ревтрибунал. Ну, шлепнули бы товарищи, слов нет, либо в концентрационный лагерь. Догадываешься за что? Какой-то сукин сын, казуня, мой станичник, донёс, что я участвовал в казни Подтёлкова. По дороге в трибунал я бежал… Долго скрывался, жил под чужой фамилией, а в двадцать третьем вернулся в свою станицу. Документ о том, что я когда-то был комэском, я сумел сохранить, попались хорошие ребяты, – словом, я остался жить. Первое время меня таскали в округ, в политбюро Дончека. Как-то отвертелся, стал учительствовать. Учительствовал до последнего времени…»
3 июля 1930 года Сенин был арестован Донецким окружным отделом ОГПУ по обвинению в создании контрреволюционной повстанческой организации. Её центром и основной базой являлся хутор Евлантьевский Боковского сельского совета Вёшенского района. Он дал показания на второй день после ареста: «Я не согласен с принудительной коллективизацией крестьянских хозяйств, особенно с перепрыгиванием от артели непосредственно к коммуне, как это имело место в целом ряде случаев при проведении сплошной коллективизации. Я являюсь сторонником развития индивидуального хозяйства, предоставления полной инициативы в хозяйственной деятельности и свободы хлеборобу… В связи с этими политическими разногласиями, в конце января месяца, я приступил к созданию контрреволюционной организации, ставившей своей целью – вооружённую борьбу с Советской властью».
Всего по делу в качестве обвиняемых проходило 98 человек.
В октябрьские дни 1930 года Шолохов на
