Блез хрипло зарычал, соглашаясь с ней.

Убедить хозяина трактира сдать комнаты ведьмам и оборотням Клоду удалось легко. Убедить ведьм крови и оборотней не рвать на куски шассера явно было сложнее. Жан-Люк, похоже, не сознавал, в какой находился опасности, особенно учитывая, что его «священный нож» до сих пор лежал в ножнах на ремне Рида. К чести Рида, старого друга он не выдал. Если ведьмы заподозрят, что Жан-Люк беззащитен, они нападут без колебаний.

Терранс, однако, все знал. Он с предвкушением скалился, глядя то на Рида, то на Жана-Люка.

– И где она? – Коко вернулась к своим соплеменницам и встала между Ля-Вуазен и Николиной. – Ты можешь понять, где она, по загадкам Морганы?

Жан-Люк указал на смятую бумагу.

– Она… В туннелях. На этом Маскараде Черепов.

– Капитан, туннели весьма обширны.

Клод вертел в пальцах карту Таро. Увидев мой взгляд, он протянул ее мне. Но это оказалась вовсе не карта – она была алая, а не черная, и на ней был изображен злобно ухмыляющийся череп. Ртом и зубами ему служила золотая надпись Nous Tombons Tous, а сверху аккуратным почерком было выведено «Клод Деверо и „Труппа Фортуны“». Это было приглашение. С недобрым предчувствием я вернула его Клоду.

– Они охватывают весь город, – продолжил он. – Не зная пути, мы будем искать очень долго и к полуночи никак не управимся.

– Она указала нам путь, – заметила Зенна. – «В гробу взаперти много дней» и «в зеркальной могиле» – все очевиднее некуда. Она в усыпальницах.

Усыпальницы. Вот черт.

– Нам она ничего не указывала, – строго сказал Клод.

Зенна сверкнула глазами, и его тон смягчился.

– Увы, сегодняшнее представление придется отменить, mes chers. Нынче в подземном мире таится угроза. Боюсь, вам следует вернуться в свои комнаты, где Моргана вас не найдет. Тулуз и Тьерри отправятся с вами.

Зенна гневно посмотрела на него.

– Я этой ведьмы не боюсь.

Клод помрачнел.

– А стоило бы. – Он добавил, обращаясь к Серафине: – Возможно, ты могла бы… поразмыслить над происходящим.

Она стиснула крестик на груди, изумленно глядя на Клода.

И снова я обернулась к Риду, но он стоял неподвижно. Как каменная статуя. Я вздохнула.

– Чтобы обыскать усыпальницы, все равно нужно не меньше нескольких часов. Кто-нибудь знает, сколько времени?

Деверо выудил карманные часы – нелепую золоченую безделушку.

– Почти девять часов вечера.

– Три часа. – Я кивнула самой себе, пытаясь говорить бодрее. – Мы успеем найти ее за три часа.

– Возможно, я сумею выиграть для вас еще пару, – предложил Клод. – Если разыщу Моргану прежде, чем мы найдем эту Селию. Нам с Госпожой Ведьм многое нужно обсудить. – Он поднялся на ноги, вдруг снова приняв расслабленный и беспечный вид, словно мы говорили о погоде, а не о похищении и убийстве. – Час уже поздний, мсье Диггори. Очевидно, что без вашего благословения никто никуда не пойдет. Необходимо принять решение. Мы отмахнемся от угрозы Госпожи Ведьм или же отправимся на Маскарад Черепов, чтобы спасти вашу прекрасную даму? Так или иначе, не обойдется без опасности для тех, кого вы любите.

«Прекрасную даму». Я не удержалась и поморщилась. «Тех, кого вы любите».

Рид быстро посмотрел на меня – он это заметил. Как и Жан-Люк. Он подступил ближе к Риду, не в силах или не желая скрыть отчаяние.

– Рид. – Жан-Люк настойчиво похлопал его по груди. – Рид, мы ведь говорим о Селии. Ты же не бросишь ее на растерзание этой сумасшедшей, верно?

Если Рида и удивил внезапный интерес Жана-Люка к Селии, виду он не подал. Возможно, он и сам все знал. Возможно, знал всегда. Рид не сводил взгляда с меня.

– Верно.

– Слава богу. – Жан-Люк позволил себе с облегчением выдохнуть, а затем кивнул. – Нельзя терять ни минуты. Пойдем…

Рид обошел его и подошел ко мне. Я заставила себя посмотреть ему в глаза, угадав, что он скажет дальше.

– Лу, мне… мне кажется, тебе с нами идти не стоит. Это ловушка.

– Ясное дело, ловушка. Ловушка с самого начала.

Наконец голос подала Ля-Вуазен.

– Я могу предоставить Луизе защиту, охотник.

Николина по-девчоночьи захихикала. Похоже, она подпрыгнула бы на месте, если бы могла.

– Капля ее крови позволит мне предсказать будущее. – С непроницаемым лицом Ля-Вуазен протянула мне руку. – Если Луиза осмелится поделиться ею.

Оборотни неуютно зашевелились, переминаясь с ноги на ногу. Они оставались в человеческом обличье, но когти у них на руках уже заострились. Я предположила, что таков их природный инстинкт.

– Нет. – Коко ударила тетку по руке – подумать только, ударила! – и преградила ей путь. – Если кто и станет пить кровь Лу, то только я.

Ля-Вуазен скривилась.

– Мои умения по части ясновидения значительно превосходят твои.

– Мне плевать.

Коко расправила плечи и посмотрела мне в глаза, безмолвно прося разрешения. Если бы я отказала, просить снова она бы не стала. И не позволила бы остальным. Она бы приняла мое решение, и мы нашли бы другой путь.

– Или я, или никто.

Почему-то волнуясь, я дала ей руку. Коко я не боялась. Я знала – она не станет использовать мою кровь в своих целях, не попытается мною управлять. Нет, я боялась того, что она могла увидеть. Коко поднесла мой палец ко рту, и кровавые ведьмы – даже оборотни – как будто подступили еще ближе. В ожидании. Рид схватил меня за запястье.

– Не знаю точно, что сейчас будет, но ты вовсе не обязана делать это, – проговорил он с тревогой.

Я мрачно ему улыбнулась.

– Лучше знать заранее, верно?

– Преждевременное знание редко ведет к добру, – предостерег меня Клод.

– Просто сделай это, – сказала я.

Не говоря больше ни слова, Коко прикусила подушечку моего пальца и слизнула одну-единственную каплю крови. Я не оглянулась на остальных и только наблюдала, как Коко закрывает глаза, чтобы сосредоточиться. Спустя несколько напряженных секунд я прошептала:

– Коко?

Она распахнула глаза и закатила их. Я не раз видела прежде, как Коко смотрит в будущее, но все равно при виде того, как ее белые слепые глаза всматриваются в мое лицо, меня пробрал озноб. Что ж, я хотя бы была готова к этому зрелищу. Кто-то громко ахнул, кто-то чертыхнулся, кого-то стошнило, а Ансель бросился вперед. Он беспомощно замахал руками вокруг Коко, будто не зная, стоит ли ее касаться.

– Что происходит? Что не так?

– Заткнись, и она сама нам скажет, – проговорил Бо, неотрывно глядя на Коко.