— Барон! Барон!

Молодой дворянин уже сражался с четырьмя или пятью сокольниками, примчавшимися на крик Зулейка, и, хотя бился он отчаянно, его силы были на исходе.

Нормандец с непреодолимой силой врезался в группу сражающихся, разя направо и налево, потом схватился за повод коня барона и крикнул:

— Спасайтесь, синьор! Они совсем близко!

Зулейк собрал сокольников, чтобы продолжить бой. Он орал во всю глотку:

— На христиан! Сто цехинов тому, кто схватит юношу!

Фрегатар и дворянин были уже далеко. Они галопом неслись по долине к Блидахе, чьи минареты высились на горизонте.

За ними с шумом гнались мавры и сокольники, крича на скаку:

— Держите христиан!

— Старайтесь беречь силы вашего коня, — сказал Нормандец, сбрасывая плащ. — За нами гонится стая бешеных собак, с ними непросто будет разделаться, господин барон. Этот проклятый мавр не отстанет от нас, уверяю вас.

— А Железная Башка?

— Черт его побери! — воскликнул фрегатар. — Он так поздно подал нам сигнал, что мавры уже наступали нам на пятки! Пусть сам побеспокоится о своем спасении. Мы ничего не можем сделать. А потом, я думаю, что его никто не заметил.

— А Зулейк снова ускользнул от меня!

— Он сыграл с вами чертовски интересную игру, синьор, и вы попались в ловушку. Он выманил вас из леса, притворяясь, что не решается на вас напасть.

— Да, правда, — ответил капитан «Сирены» сквозь зубы. — А я-то думал, что он у меня в руках, что я могу пронзить его сердце. Он ускользает от моей шпаги уже в третий раз!

— Вы еще не знаете всей хитрости мавров. Ничего. Дуэль откладывается, нам еще представится другой случай, синьор. А сейчас постараемся выйти из неприятного положения как можно скорее. К счастью, наши кони хорошо обучены и хорошей породы. Мы заставим попотеть этих разбойников. А потом, у нас ведь есть мушкеты. Пуля может попасть в цель, даже если ее выпустили на скаку.

— Ах, если бы я мог поразить его в сердце! — сказал барон. — Я чувствую, что, если я не справлюсь с этим человеком, моя мечта будет для меня потеряна навсегда. Мне нужно, чтобы он умер.

— Особенно теперь, синьор, — ответил фрегатар, который был гораздо больше обеспокоен, чем могло показаться. — Сейчас, когда он знает, что вы здесь, он поставит на ноги все алжирские власти, чтобы поймать вас. Теперь наша задача стала в десять, а то и в сто раз сложнее. Если бы эти проклятые берберы появились чуть позже, сейчас все было бы кончено, я ведь видел, что в бою вы гораздо искуснее мавра. Если нам удастся спастись от этой охоты, мы еще встретимся с мавром. Черт возьми! Как скачут, проклятые! Они хотят загнать нас в Алжир, но мы не будем играть в их игры. Нам нужно бежать в пустыню; если мы войдем в город с этой озлобленной шайкой за спиной, для нас все будет кончено. Синьор барон, нам нужно продержаться до вечера.

— А кони выдержат?

— Они не уступают коням мавров, мы будем действовать дерзко и хитро. Я знаю эти места, мы заставим их долго гнаться за нами. Попробуем сейчас оторваться от них.

Глава XVI

Охота на барона

Мавры с Зулейком во главе пустились в погоню, подбадривая себя дикими криками. Они стремились загнать беглецов в Алжир и привлечь внимание часовых на бастионах Касбы, которые сразу пришли бы им на помощь, поскольку речь шла о том, чтобы поймать христиан.

Несравненные наездники, они пожирали пространство с фантастической скоростью, понукая непрерывно голосом и шпорами своих горячих скакунов, которые продолжали бег, не замедляя его перед препятствиями, то и дело встречавшимися в долине.

Зрелище, которое представляла собой группа этих всадников, в длинных развевающихся плащах, в одеждах, блестевших золотом и серебром, в разноцветных тюрбанах, — зрелище это было великолепно. Если бы барон не был так обеспокоен и сам не выступал в роли добычи на этой охоте, он бы не смог сдержать возгласа восхищения.

Эти сыны пустыни маневрировали с поразительной легкостью и умением, они не сбавляли скорости даже на заболоченных и неровных участках, на бешеной скорости преодолевали все препятствия: кусты, поваленные деревья, овраги, они не останавливались ни на миг. Казалось, у их лошадей выросли крылья.

Нормандец, который хорошо их знал, ни в чем не уступал противнику. Он был уверен, что и кони его не уступают коням мавров ни в выносливости, ни в силе, что они лучше отдохнули, чем кони охотников, но не жалел ни шпор, ни слов, стремясь прежде всего не позволить противнику сократить разделяющее их расстояние.

Пару миль они скакали по направлению к Алжиру, потом резко повернули в дубовую рощу, сначала направив коней на восток, а потом на юг, чтобы не оказаться между двух огней.

Этот маневр, осуществленный под прикрытием деревьев, из-за которых мавры не могли проследить за беглецами, полностью удался.

Преследователи, думая, что они продолжают двигаться на север, чтобы скрыться в городе, продолжили погоню в этом направлении и заметили уловку только тогда, когда достигли края зарослей.

Но это их не обескуражило. Доверяя выносливости своих коней, они повернули на юг, обойдя рощу, и успели заметить Нормандца и барона, летящих во весь опор к цепи холмов, простиравшихся за Медахом и упиравшихся в Шелифф, крупнейшую реку Алжира.

— Раньше или позже они нас найдут, — сказал Нормандец, слыша яростные крики мавров. — Непросто будет уйти от этих проклятых псов. Пока их кони не выбьются из сил, они будут преследовать нас.

— Но мы оторвались от них, — ответил барон. — Они сейчас в тысяче шагов от нас.

— Этого мало, синьор, они прекрасные наездники.

— А куда вы меня ведете?

— Я хочу попробовать проскочить между горами. Нам нужно тщательно избегать населенных мест.

— Я вижу минареты, вон там, впереди.

— Это мечети Медаха.

— Там тоже опасно?

— Там стоит гарнизон, и потом, нам нужно избегать местечек, где мавры могут взять свежих лошадей. Здесь все нам враги: христианин — это дичь, за которую на рынках Алжира дают хорошую цену.

— И до каких пор мы будем продолжать это безумное бегство?

— Постараемся продержаться как можно дольше, господин барон, вернее сказать, до того момента, когда наши или их кони падут.

— Наши кони более выносливы?

— Пока они скачут и не проявляют никаких признаков усталости. Я выбрал этих животных с особой тщательностью, им нет равных.

— Мы не вернемся в Алжир?

— Попробуем сегодня ночью, если нас не схватят.

— А бедный Железная Башка?

— Эх, господин барон! Этот