Отметим ещё, что максимум межнациональных браков всегда приходился не на окраины РСФСР, а на Москву. В 1959 году их количество было около 15 %, а к 1989 году возросло до 20 %.

Сразу скажу: из приведённых цифр нельзя сделать никаких определённых выводов о том, сколько именно полукровок появилось на свет в результате этих браков. Для этого нужны дополнительные данные – например, о количестве членов семьи, о паспортной национальности не только вступивших в брак, но и их предков, также учесть разницу в численности семей «русских» и «смешанных» семьях, учесть тот факт, что в мононациональные семьи попадают не только русские, но и браки нерусских одной национальности, а в смешанные – браки нерусских разных национальностей, и т. д. и т. п. По-хорошему, это тема для серьёзного исследования. Тем не менее прикинем кое-что на пальцах. Допустим для простоты, что у нас есть тысяча семей из четырёх человек каждая: родители и двое детей [198]. В таком случае на 120 смешанных семей приходится 240 детей-полукровок, а на остальные 880 русских семей – 1760 русских детей. Мы получаем более чем семикратное превосходство. Далее, сделаем скидку на то, что в смешанных семьях детей зачастую больше, на сомнительность советской паспортной системы определения национальности [199] и прочую усушку-утруску-неучтёнку, и примем, что превосходство не семи-, а, скажем, пятикратное. В любом случае, русское этническое ядро воспроизводило себя.

Что же сейчас? С одной стороны, вроде бы наблюдается бум смешанных браков – особенно в крупных городах. Про ту же Москву пишут, что подавляющее большинство браков, заключённых в столице – межнациональные. Это, конечно, чушь [200] – но даже консервативные оценки указывают, что четверть заключаемых в Москве браков являются межнациональными. Учитывая чудовищный наплыв мигрантов в Москву, в это несложно поверить. С другой стороны, по тем же данным, не менее трети заключаемых в Москве браков фиктивны, они заключаются ради прописки. С третьей – довольно много детей появляется на свет вне брака, причём как раз в этом случае вероятность рождения полукровки сильно увеличивается… И так далее – опять же, «надо разбираться». И, опять же, говорить о каком-то тотальном размывании этнического ядра, как минимум, рано. Русские были и остаются – по крайней мере, пока – народом, обладающим не только общей культурой, историей, интересами и т. п., но и крепким этническим ядром. Наличие «ауры» вокруг этого ядра отрицает его существование не в большей мере, нежели наличие у Земли атмосферы – существование земной тверди.

Теперь пора посмотреть на дело с другой стороны. Почему мы вообще должны считать существование полукровок какой-то проблемой? Чья это проблема – русского народа или самих полукровок? И если всё-таки народа, то в чём она состоит?

Напомню тезис любителей татарских бабушек. Он состоит в том, что наличие большого числа людей со смешанным происхождением отрицает этническое единство русского народа. Но каким образом оно его отрицает?

Вообразим себе экстремальную ситуацию. Некий народ, в прошлом многочисленный – ну, скажем, какие-нибудь условные «нартуадыги» – под влиянием неблагоприятных обстоятельств потерял силу и влияние, его земли завоевали пришельцы, через какое-то время началась активная метисация. В результате чего 95 % нартуадыгов бесследно растворилась в чужих народах. «Чистых» нартуадыгов осталось очень мало – ну, тысячи три-четыре. Спрашивается, прекратил ли существование нартуадыгский народ? Нет, конечно. Эти несколько тысяч человек и есть нартуадыгский народ. Все остальные потомки некогда славного племени – отрезанные ломти, существование которых можно просто не учитывать. В случае национального возрождения нартуадыгского народа оно будет вестись прежде всего в интересах тех нескольких тысяч, которые остались этническими нартуадыгами. Никакой «проблемы с полукровками» в данном случае просто не существует, так как они не признаются частью народа.

Если бы все «русские полукровки» были бы «просто нерусскими» – то есть людьми, которым, в силу их происхождения, нет места в породившем их народе – никакой «проблемы полукровчества» не существовало бы вовсе. Речь бы шла просто об уменьшении количества русских. Что, конечно, очень печально, но относится уже к другой теме – а именно, к теме относительных демографических потерь народа (таких же, как, скажем, эмиграция).

Но можно представить себе и обратную ситуацию. А именно – снова вообразив себе некий народ, который подвергся метисации, на сей раз откровенно насильственной. Ну, к примеру: сейчас распространяются байки про то, что советские войска якобы изнасиловали миллионы немок. Это, скорее всего, чушь собачья, но представим себе, что нечто подобное с каким-то народом действительно происходило (как с теми же сербами под турками). В результате, появилось какое-то количество полукровок. Тем не менее и они сами стыдятся своего происхождения, и общество тоже делает вид, что «нет такой проблемы». Те же немцы, например, охотно рассуждая про осквернённых арийских фрау, вовсе не делает из этого вывод, что значительная часть восточных немцев – полуславяне, или что «в этом есть какая-то проблема». Такой проблемы не существует. Все немцы – это немцы, даже если кто-то немножко не немец.

Увы, в нашем случае ни то, ни другое решение («вычесть» полукровок из народа – или, наоборот, всех принять, но на условиях полного закрытия самой темы) не работают.

Проблема состоит в том, что люди со смешанным происхождением совсем не обязательно «уходят из русских» – то есть отождествляют себя с другими народами и перестают осознавать себя в качестве русских [201]. С другой стороны, не все из «неушедших» обязательно принимают русскую идентичность. Увы, достаточно большое количество потомков от смешанных браков оказываются в каком-то странном, промежуточном положении, крайне неудобном и для них самих, и для окружающих.

Чтобы разобраться с этим вопросом, придётся отступить на шаг назад.

Мы уже сказали, что подавляющее большинство полукровок появляются в межнациональных браках. Но что такое межнациональный брак и какие проблемы он с собой несёт, особенно для родившихся в нём детей?

На этом месте особенно наверчено много вранья. Например, обществу навязывается точка зрения, согласно которой межнациональный брак – это что-то исторически новое, а следоватетельно, прогрессивное, а значит хорошее. Не будем даже говорить о том, что связка «новое = прогрессивное» ложна сама по себе (если мы не хотим признать СПИД замечательной штукой, «не то что этот устаревший сифилис»). Обратимся к фактам. Межнациональные браки заключались (в том числе и в массовом порядке) и в далёком прошлом. Более того, проблем с этими браками было куда меньше, чем сейчас. Да, именно меньше, а не больше.

Почему? Для начала вспомним, чем был брак ещё два-три века назад.

Первое и главное: брачные и семейные отношения были