И все же влияние дьявола заметно в культе иудеев, откуда христиане и позаимствовали Сатану. Весь Новый завет изобилует описаниями злых козней, чинимых нечистой силой. В Новом завете Иисус неоднократно заклинал бесов, и вселение дьявола недвусмысленно называется причиной болезни, в то время как мы уже видели в истории с Саулом, «плохие духи» могли одолеть кого угодно, ибо выполняли поручения самого Всевышнего. По всей видимости, евангелисты были мало знакомы с Ветхим заветом. Все они, и в особенности Иоанн Богослов[647], находились под влиянием эссенов. Однако, когда же Сатана сменил роль? Как?

Предпосылки для перемен были созданы задолго до возникновения христианства. Впервые демоны выступили в роли нечистой силы, враждебной не только Богу, но и всему человечеству, на страницах Книги Еноха. Как мы знаем, эта Книга была опубликована в недалеком прошлом[648], ее авторство приписывают порой эссенам, участвовавшим, возможно, в создании какой-нибудь части, ибо Книга представляет собой сборник текстов, составленных разными людьми[649] под влиянием гностицизма[650]. Во всяком случае, в первую очередь необходимо обратиться к политической обстановке, создавшей предпосылки для появления дьявола; иначе нам будет трудно что-либо понять, когда речь зайдет об Иисусе и процессе, устроенном над ним.

Впервые враждебное отношение к Сатане проявилось в текстах, относящихся к расцвету эллинистического иудаизма. Как мы далее увидим, эллинизм, если можно так выразиться, практически поглотил иудаизм. Уже давно замолк последний пророк иудеев Малахия. Мессианским надеждам иудеев, возлагавшимся на преемника Давида, который поднял бы его скипетр и возродил былую славу Израиля, не суждено было сбыться. Народом овладело отчаяние.

Едва избежав угрозы со стороны Вавилона, евреи попадают в 332 году до н.э. под иго Александра Великого. Затем, когда имя этого героя кануло в лету, чтобы появиться снова воспетым в легендах, Палестина вошла в состав империи Египта во времена правления македонско-греческой династии Птолемеев, а затем — в Сирийское царство. Независимость иудеев была потеряна надолго, а может быть, и навсегда. С той поры и вплоть до создания в 1949 году еврейского центра в Палестине (впрочем, еще много лет спустя) израильтяне окажутся под гнетом столь мощных сил, что всякое сопротивление, казалось бы, просто бесперспективным.

Попав вначале под иго Птолемеев, сменившееся затем ярмом Селевкидов, израильтяне вовсе не чувствовали себя угнетенными; более того, они пользовались исключительной свободой, невиданной со времен первой депортации в Вавилон, и, не стесняясь, извлекали выгоду от пребывания в лоне великих империй: тогда им еще трудно было представить, что по воле тирана они попадут в настоящее рабство. Впервые за многие столетия им показалось, что со стороны Средиземноморья повеяло свежим ветром перемен. Однако иудаизм переживал кризис. Помимо прерванного во времена Моисея[651] диалога с Богом, уступившего место гнетущей тишине, стараниями пророков трещали по швам, начиная со II века, все национальные, в основном теократические структуры.

Этот процесс начался еще в 175 году до н.э., когда верховный жрец Ясон ввел эллинистические культы в Иерусалиме; и самым омерзительным оказалось то, что город был переименован в Антиох Иерусалимский. При эллинизированных государственных институтах иудеи подверглись массированному эллинистическому влиянию, особенно сказавшемуся на зажиточных израильтянах. К тому времени уже давно не практиковался и многими считался устаревшим один из основополагающих ритуалов иудаизма — обряд обрезания[652]. Ясон нашел еще большего эллиниста, чем он сам, в лице сместившего его первосвященника по имени Менелай, когда началась абсурдная, по сути, гражданская война между аристократами, сторонниками Менелая, и выходцами из народа, последователями Ясона. Из-за раздоров между израильтянами, соперничавшими за право называться «суперэллинистами», пролилось немало крови, и терпению сирийского царя и сюзерена Палестины Антиоха IV Епифана пришел конец. Монарх принял решение запретить под страхом смертной казни исполнение всех иудейских законов. Предпринятые им меры принуждения были грубыми, если не сказать жестокими. Но тут уж не выдержал простой священник Матафии из рода Асмонеев, к нему примкнули его сыновья: шесть человек упали замертво, заколотые ножами в людном месте, затем был убит один неверный еврей, пришедший сделать жертвоприношение языческим богам, потом пал офицер Антиоха по имени Апеллес, а также сопровождавшие его солдаты[653].

Так началась священная война евреев против язычников и оккупантов, закончившаяся захватом Иерусалима римским императором Титом в 70 году (спустя шестьдесят пять лет это едва ли не привело к полному исчезновению иудеев, когда император Адриан разрушил Иерусалим и почти погубил еврейскую нацию); два с половиной столетия велась самая настоящая партизанская война, во время которой состоялся процесс над Иисусом, и он был распят на кресте. Можно ли эту войну называть религиозной? Безусловно, но это была еще война, преследующая политические цели, ибо политика и религия в теократиях и в теократических религиях тесно связаны. Маккавеи[654] взбунтовались как для удовлетворения личных амбиций, так и для восстановления Торы[655].

Однако победа приведет лишь к компромиссу: наследник Маккавеев Ионатан не устоит перед притягательной силой эллинизма и пойдет на мировую со Спартой, его преемник переменит свое имя Аристобул на Филхеллен, что означало «друг эллинизма», а, в свою очередь, его наследник еврейский царь Александр IV, — о, какая ересь, — выпустит монету с надписью на греческом языке. И, наконец, предпоследний из династии, Александр Йаннай Гиркан II обрушит гонения на эссенов-антиэллинистов. В XX веке все они окажутся в поле зрения историков, ибо один из царей бросил тень на все царское семейство: он обрек на мученическую смерть и, возможно, на распятие на кресте (однако этот факт оспаривается учеными) предтечу Иисуса, главу эссенов, легендарного и загадочного персонажа, известного как «Учитель праведности». И кто же из Маккавеев (Хасмонеев) оказался палачом? И по сей день не утихают споры ученых на сей счет[656].

И, что самое примечательное, не устоявшие перед притягательной силой эллинизма Маккавеи вызвали недовольство в народе, несмотря на то, что они в свое время пришли к власти на волне антиэллинистических настроений. Евреи больше не признавали Маккавеев за своих единоверцев, и считавшиеся ранее друзья народа прослыли безбожниками. Реакция была незамедлительной: в середине II века до н.э. группа приверженцев традиционной религии удалилась в пустыню, выразив таким образом свой протест против отступников от законов Торы; этими бунтарями и были эссены. Их поступок был расценен как вызов правящим классам общества, тяготевшим к эллинизму, и эссенов предали анафеме. Конфликт был неизбежен: первосвященник города Иерусалима приговорил к смерти на кресте весьма почитаемого