Шрифт:
Закладка:
Михайлович был в трауре. Его отряды, в отличие от титовских, базировались и действовали в своих родных местах, многие из его сторонников были люди хорошо известные, имевшие родственников и друзей в Белграде, имущество и связи в разных местах. Это давало ряд преимуществ, начиная со знания местности. Но расстрелянные были для четников не просто соотечественниками, а родственниками, друзьями, знакомыми… Под давлением этого Михайлович постепенно занял такую позицию, что некоторые из его командиров договаривались с германскими и итальянскими войсками, что те оставят их в покое в тех или иных горных районах, они же, в свою очередь, почти ничего или вообще ничего не будут предпринимать против врага.
Тито учел этот нюанс. На второй встрече с Михайловичем он предложил ему стать верховным командующим, – но с условием, что подобные операции будут частыми. Дража отказался: четники бы его, мягко говоря, не поняли. Он сказал, что нельзя подставлять мирное население – надо накапливать силы к приходу англичан, а пока бороться с усташами и итальянцами, стараясь не трогать немцев.
Тито ждал подобного ответа. Он мог гордиться собой: и «совету» Сталина последовал, и в подчинение к Михайловичу не попал…
А вскоре отряд четников под покровом ночи напал на Ужице. Зачем и почему – осталось тайной. Возможно, четники рассчитывали на половину денег ужицкого банка, но получили от титовцев лишь малую часть. Как бы там ни было, после этого инцидента зыбкий альянс двух сил Сопротивления распался, уступив место вражде.
Ужицкая республика, как называли партизаны Тито свою «территорию свободы», существовала 67 дней. 7 ноября 1941 года в Ужице состоялся парад в честь годовщины Октябрьской революции. Потом были концерты и народное гулянье.
Тем временем Гитлер, осознав свою ошибку, возвращал части вермахта в Югославию: полк, дивизию, еще дивизию… В конце ноября немецкая пехота при поддержке танков начала наступление на Ужице. Партизаны приняли бой, но долго сопротивляться не могли. Пришлось отдельными группами уходить в Восточную Боснию, в зону итальянской оккупации.
Следующей партизанской столицей стал маленький город Фоча в боснийских горах. Здесь Тито сформировал первую «пролетарскую бригаду» – 1200 бойцов с автоматами. Это был первый шаг к созданию регулярной армии.
Тито не мог похвастаться, как Михайлович, знанием военной теории, но был несравненно сильнее в другом. Его отряды несли большие потери и, по идее, должны были таять, а они росли! В них постоянно вливались новые люди.
Почему же они шли к Тито, а не к Михайловичу? В чем его главный секрет? Вполне логично ответил на эти вопросы аналитик политической разведки Третьего рейха Вильгельм Хёттль: «Среди четников доминировал шовинизм, и они смотрели свысока на другие народности, населявшие бывшее югославское государство. Тито был намного умнее. Подготовка, полученная им в Советском Союзе, сыграла положительную роль. В своих действиях он исходил из наднациональных целей, стремясь привлечь на свою сторону и хорватов, и словенцев»…
Фочинская республика просуществовала даже больше Ужицкой – целых 110 дней. В мае 1942 года пришлось под натиском оккупантов уйти с боями на северо-запад. Но уже через полгода, в ноябре 1942-го, у Тито было 35 бригад – около 150 тысяч бойцов. В это время штаб партизанской армии Тито располагался в западнобоснийском городе Бихач. Здесь же в конце ноября 1942 года было провозглашено Антифашистское вече народного освобождения Югославии (АВНОЮ), зародыш будущего правительства.
Действуя в Боснии, Хорватии, Словении, они освободили пятую часть Югославии. Кстати, самая крупная, 16-я бригада, состояла из мусульман-боснийцев. У четников, враждовавших с мусульманами, такого не могло быть в принципе.
На базе бригад Тито формировал дивизии. Это была уже настоящая Народно-освободительная армия Югославии (НОАЮ) с военной дисциплиной и Верховным штабом. Бойцы носили старую югославскую форму и пилотки с красной пятиконечной звездой. А вот оружия, боеприпасов и медикаментов им остро не хватало: шла Сталинградская битва, и на помощь Москвы по-прежнему нельзя было рассчитывать. Четникам же английская авиация щедро сбрасывала все необходимое. В Лондоне не верили, что они борются в основном не с оккупантами, а с усташами, мусульманами и партизанами Тито.
Михайлович наладил тесные контакты с правительством Недича в Белграде, – оно виделось ему меньшим злом, чем коммунисты. Но тот, кто сотрудничает с марионеткой, попадает в сети ее хозяина. Уже в 1943 году четники вместе с немцами стали участвовать в операциях против НОАЮ…
Кроме освобождения городов и больших территорий армия Тито вела чисто партизанскую войну: по ночам они устанавливали мины для повреждения транспортных средств и линий связи; обстреливали отдельных солдат или маленькие группы противников; нападали на фашистские госпитали и медицинские конвои ради захвата вечно не хватавших медикаментов…
Особенно болезненными были для немцев диверсии на железных дорогах, нарушающие сообщение с Грецией, Болгарией и вывоз в Германию сербской медной руды. Гитлер требовал ответа у генерала Лёра, ответственного за Балканы:
– Почему с партизанами до сих пор не покончено?!
– Там дикая местность, мой фюрер, – оправдывался тот. – Горы с ущельями и карстовыми пещерами, непроходимые леса… Но мы прилагаем все усилия!
Несколько раз на штаб-квартиру Тито одновременно наступали с разных сторон немцы, итальянцы, усташи и четники, но он со своими бойцами прорывал кольцо (обычно его итальянскую часть) и уходил в горы. А вскоре появлялась новая «партизанская столица». Безусловно, ему везло. Но ведь фортуна любит сильных духом, а Тито не терял уверенности в себе и умел передавать ее соратникам. Никто никогда не видел его в неподобающей позе и не слышал от него нецензурных выражений, он всегда был выбритым и чистым, несмотря на тяготы войны.
В июле 1943 года английские и американские войска высадились на Сицилии, а вскоре и в самой Италии. 8 сентября она капитулировала. Итальянские солдаты в Югославии тоже стали бросать оружие (если не удавалось его продать):
– Finita la guerra – война окончена!
За счет этого Тито вооружил 80 тысяч своих бойцов.
Черчилль захотел наконец разобраться, что представляет собой этот Тито. Йосип Броз-Тито был великолепным мастером конспирации, и только самое близкое окружение знало его в лицо. Из-за этого рождалось много самых разнообразных слухов и историй. Хотя югославским коммунистам это имя стало известно еще в 1934 году, когда Йосип Броз впервые подписал им свою статью. В Англии о нем ходили слухи один нелепее другого. Один американский журналист заявил, что Тито
