Изнутри на него смотрит пара темных глаз, предупреждая ближе не подходить.

Козленок выпрямляется. Он уже не то существо, каким был, когда уходил с фермы. Он стал старше, больше и поумнел путешествуя. Задрав голову, он важно шагает в амбар.

Наступает короткое затишье, после которого раздаются звуки ударов, грохот разбитых предметов и блеяние.

Через пару мгновений козленок вылетает из амбара, останавливается через несколько метров, поворачивается и сплевывает.

В амбаре что-то шевелится, и козленок паникует, несется с холма и еще дальше, пока между ним и опасностью не остается несколько холмов. Все же он еще достаточно маленький.

Коза тяжело идет ко входу, чтобы удостовериться, что козленок не прячется где-нибудь рядом. Старшие козлы с любопытством на нее смотрят, и она отвечает им гневным взглядом. Зная свое место, они тут же отворачиваются. Она довольно всхрапывает, поворачивается и возвращается на лежбище.

Чем ближе Веспер к дому, тем быстрее становится ее шаг. Джем изо всех сил старается поспеть, пока ему наконец не удается более четко разглядеть двух мужчин. Когда он отпускает ее руку, она вырывается и летит в объятия отца.

Он крепко ее сжимает, и она, задыхаясь, счастливо смеется.

Отец видит рукоятку спящего за ее спиной меча, сложенные одно на другое крылья. Он начинает хмуриться, но, прежде чем его лоб успевает собраться в глубокие складки, замечает молодого человека, стоящего позади Веспер, и у него округляются глаза.

Джем отвечает ему прямым взглядом, и его лицо мрачнеет.

Момент нарушается тихим покашливанием.

– Я тоже по тебе скучал.

Веспер снова смеется, высвобождаясь из объятий.

– Дядя Вред!

Она идет к нему и обнимает осторожнее, чем отца. Руками он нащупывает колтуны в ее волосах и кривит нос.

– Тебе не мешало бы помыться!

Она, притворно обидевшись, тычет в него пальцем.

– И это все, что ты можешь сказать?

– Ну да, и постричься бы пора.

Вздох перетекает в улыбку, затем оба смеются.

– А, кстати, это Джем. Он мой друг. Он же может остаться с нами, правда? Ему больше негде жить.

У отца отвисает челюсть.

– Конечно, – произносит Вред, подманивая Джема.

Он подходит ближе, тут же задвигая бурлящие чувства подальше, и пожимает руки обоим.

– Приятно познакомиться, – тепло отвечает он Вреду, уперевшись взглядом в отца Веспер.

Чувствуя что-то, но не способный это увидеть, Вред добавляет:

– Помоги мне по дому, Джем. Оставим этих двоих наедине.

Джем кивает, и они уходят.

– Вот доберемся до дома, и уж тогда я тебе все-все покажу. Ты не переживай, это недолго, а там уже сядем да перекусим. Молоко-то козье тебе как, нравится?

– Никогда не пробовал.

– Значит, у тебя все впереди. Мы тут часто пьем козье молоко. И рассказываем истории. То есть в основном их рассказываю я, но теперь, кажется, это изменится. Я ведь за морем больше двенадцати лет не был. Как оно там? Мне дико интересно. Вряд ли, конечно, вы прошли через Вердигрис, потому что…

Веспер с отцом ждут, пока болтовня ее дяди затихнет вдали. Оба улыбаются.

– Он не изменился.

Отец качает головой.

Она вздыхает:

– А я – да.

Он кивает, оглядывает ее лицо, замечает маленькие шрамы и морщинки, в которые забилась пыль. Вдруг он снова ее обнимает.

– Я в порядке. Просто устала. Столько нужно тебе рассказать, не знаю, с чего начать. Можешь меня отпустить? Трудно говорить тебе в грудь.

Он краснеет, делает шаг назад, оставляя одну руку у нее на плече.

– Ты никогда не рассказывал, каково это было – говорить с Семью в святилище. Они тебя тоже разозлили?

Подняв бровь, он очень резко кивает.

– Я не вернусь домой.

Она поднимает руку.

– Прости, если это резко звучит, но позволь мне объяснить. Я люблю это место и буду приезжать, но мне нужно вернуться в Сияющий Град. Есть дела, которые я должна завершить.

Он хмурится, в глазах роится множество вопросов.

– Пока я была там, постоянно желала оказаться здесь, в безопасности. Было бы замечательно укрыться здесь с тобой и дядей. Но теперь, увидев, что происходит, я не могу закрывать на это глаза.

Наступает неловкое молчание.

– Возможно, разговаривать с твоей грудью было бы проще.

Он снова ее обнимает, и она продолжает.

– Там столько всего, и я не знаю, как это исправить, но знаю, что кто-то должен. В Сияющем Граде все ждут Семерых – или Шестерых, – чтобы они их спасли, только вот Шестеро не собираются ничего делать, они бесполезны. Но я знаю, что Рыцарь Командор и Покорность ко мне прислушаются – из-за меча. Не уверена, что смогу, но если никого больше нет, то я должна попытаться.

Он кивает, задевая подбородком ее макушку.

– Дело в том, что, эм-м, я знаю, ты ненавидишь этот город и большинство его жителей, но… ты ведь мне поможешь?

Крепкие руки аккуратно обнимают ее за плечи, одна рука ложится на серебряное крыло. Какое-то время он смотрит на нее затуманенными слезами гордости янтарными глазами. Затем делает глубокий вдох:

– Да.