— Думаете, кто-то ее убьет?

— Как только умрет ее муж. До тех пор она будет держать бразды правления, но как только дон умрет, ей конец. — Я убираю телефон и возвращаюсь в машину.

Глава 5

— Не могу дождаться, когда вернусь домой, — со вздохом закрываю свой шкафчик. — На завтра я поменялась сменами с Харпер. Буду работать в две смены.

— Почему? — спрашивает Пиппа.

— Она сказала, что ее мама заболела и ей нужно ее навестить. Я не могла отказать.

— Иногда ты слишком мягкосердечная. Харпер никогда ни с кем не соглашается меняться. — Она качает головой. — Ты снова столкнулась с тем сексуальным незнакомцем? С тем, которого встречала три недели назад?

— Нет. — Я машу рукой девушке за стойкой регистрации, когда мы проходим мимо.

— Не могу поверить, что он не попросил твой номер.

— Может, ему было неинтересно. — Я пожимаю плечами. — Он увидел, как Рэнди приставал ко мне, решил помочь, и все.

— Я все еще не верю, что Рэнди уволился. Это было так неожиданно.

— Я слышала, что он упомянул о семейных обстоятельствах и уехал из города, — говорю я, когда мы проходим через двери выхода. — Слава Богу.

Внезапно Пиппа перестает идти в ногу со мной. Я останавливаюсь и поворачиваюсь, увидев, что она смотрит на что-то с округлившимися глазами.

— Пип? Ты идешь?

— Эм... насчет твоего загадочного парня.

— А что с ним?

— Похоже, он все-таки заинтересован. — Она ухмыляется и кивает в сторону парковки.

Я слежу за ее взглядом и непроизвольно улыбаюсь. В пятнадцати ярдах от нас парень в пиджаке прислонился к капоту большой серебристой машины, скрестив руки на груди.

— Твою мать. Это «Бентли»? — шепчет мне на ухо Пиппа, подталкивая плечом. — Ну же давай, иди к нему. Заставь его на себе жениться. И тебе больше никогда не придется работать, — хихикает она.

Я фыркаю. Она предлагает именно то, чего я изо всех сил стараюсь избежать.

— Увидимся завтра.

Парень в пиджаке смотрит на меня, пока иду к нему, и я жалею, что на мне больничная одежда. В свете полуденного солнца в его волосах заметна седина, и я в очередной раз поражаюсь, насколько он привлекателен. Сегодня на нем простая серая рубашка, поверх которой ничего нет. Его осанка подчеркивает широкие плечи и выпуклые бицепсы. Он сложен, как профессиональный пловец, с подтянутыми мышцами, узкой талией и широкой грудью. Я выхожу на прямую линию его взгляда и улыбаюсь.

— Ну, привет еще раз, незнакомец. Если тебя можно назвать незнакомцем, — говорю я. — Просто проезжал мимо?

— Вроде того. — Он выпрямляется и засовывает руки в карманы. — Хотел пригласить тебя со мной пообедать.

— Я обычно не хожу на обед с мужчинами, чьих имен не знаю, Курт.

Я ожидаю, что он улыбнется на это, но вместо этого возвращает мне взгляд.

— Кофе?

Интересно, почему он не хочет назвать свое имя? Он ведь мог с самого начала назваться вымышленным именем. Я ведь не попросила бы его удостоверение личности для подтверждения. Может быть, он думает, что так покажется мне более привлекательным? Если это так, то он не совсем ошибается.

— От кофе не откажусь. — Я пожимаю плечами и показываю в сторону небольшого заведения поблизости, где большинство сотрудников больницы, включая меня, являются, по крайней мере, почти регулярными посетителями. — Через дорогу есть кафе.

Он кивает и молча следует за мной, пока мы переходим дорогу. Мы выбираем один из столиков во внутреннем дворике, покрытый пестрой красно-белой скатертью. Парень в пиджаке выдвигает для меня стул и садится рядом со мной.

— Итак, Курт, ты преследуешь меня?

— Нет, — говорит он. — У меня были кое-какие дела поблизости, и я увидел, как ты выходишь из больницы, когда садился в машину.

— Какое совпадение.

Приходит дочь владельца кафе, чтобы принять наши заказы. Капучино для меня и двойной эспрессо, без сахара, для него. Мне всегда было интересно, как люди могут пить кофе без сахара.

— Что нового, Голди?

В том, как он наблюдает за мной, ожидая ответа, есть что-то необычное. Словно он искренне хочет знать, а не просто спрашивает, чтобы завязать разговор. Это может показаться глупым, поскольку я действительно обменялась с ним всего несколькими словами, но у меня сложилось впечатление, что он редко кому уделяет свое внимание.

— Почти одно и то же, — говорю я. — Каждый день ножевые ранения. Передозировка. Сломанные кости. Одно отравление.

— Отравление?

— Ревнивая жена. Муж изменял. — Я усмехаюсь. — Она отнюдь не обрадовалась.

— Он выжил?

— Да. Ему промыли желудок, когда он поступил.

— Что она использовала?

— Какой-то коктейль из кухонных химикатов. — Я приподнимаю бровь. — А у тебя что нового?

— Никаких отравлений. Лишь встречи и тонна бумажной волокиты.

Я прищуриваю на него глаза. Пусть он и выглядит как бизнесмен, с его дорогой одеждой и часами, которые, вероятно, стоят больше, чем моя годовая арендная плата, но не кажется мне человеком, который будет заниматься бумажной работой. Он держится определенным образом, даже сейчас, когда кажется, что расслаблен, и это убеждает меня в обратном — он не обычный менеджер.

— Ты ведь не просто случайно оказался поблизости, Курт? — Я беру кофе, который официантка поставила передо мной, и делаю глоток.

— Нет. — Он наклоняется вперед, протягивает руку и снимает заколку, удерживающую мои волосы в пучке на затылке, отчего они каскадом рассыпаются по спине. — У тебя очень необычные волосы, Голди.

В моих волосах нет ничего необычного. За исключением того, что у нас с сестрой светлый оттенок, но больше ни у кого в нашей семье его нет. Светлые волосы не распространены в итальянской общине. Бьянка и я — единственные, кто пошел в нашу норвежскую бабушку.

Он берет несколько прядей между пальцами в перчатках, слегка расчесывая локоны.

«Скажи ему, чтобы он остановился! Он переходит границы. Ты не должна позволять случайному незнакомцу трогать свои волосы».

Я полностью игнорирую голос разума