— Я буду скучать без тебя, — прошептала она. — Хорошего пути! — и ласково провела ладонью по моей щеке.

— Не волнуйся, долго скучать не придется, — я наконец отпустил ее.

Она пошла вперед по коридору, соблазнительно покачивая бедрами — зная, что я смотрю вслед, и зная, как мне это приятно. Чтобы жить с Темнотой, надо много приятного, а Ульяна обожала делать мне приятно. Хорошая девушка позволит тебе другую, а идеальная — сама ее приведет для тебя. Ульяна была идеальной. И в большой игре за место рядом со мной она была отличным игроком, который понимал, что терпение, внимание и забота окупаются гораздо больше, чем нахрап, наглость и желание получить все и сразу. Проблема лишь в том, что для моей невесты ее статус был слишком низок, а просто для любовницы — все-таки высок. Да и вообще, любовница звучало как-то слишком дешево. По крайней мере, когда речь шла о ней.

Послав мне поцелуй напоследок, Уля скрылась за углом, и я повернулся к двери. Что ж, пора вернуться к моей сегодняшней гостье — там все гораздо проще.

Как и думал, блондиночка деловито осматривалась, словно прикидывая, что ценного есть в моей спальне и сколько это может стоить. Любимое развлечение сенных девок — считать богатства господ. Однако когда я зашел, она скромно опустила глаза и невинно заморгала ресничками, изображая, что стесняется. Будь они не так густо нарощены — я бы, может, еще и поверил.

— Зачем я здесь, барин? — смиренно спросила она, при этом отнюдь не робко выпятив грудь вперед.

А то ты не знаешь. Сама же прекрасно понимаешь, зачем ты здесь. Губы сочно накрашены, глаза подведены, волосы распущены — заявилась в самом боевом виде, и силой, на минуточку, тебя никто сюда идти не заставлял. Да и зачем? В этот дом не заманивают силой — тут и так очередь из желающих.

Сенные девки по простоте своей хорошо умеют делать только две вещи: убирать дом и совокупляться. Большего от них никто и не требует, даже сама природа. Все живое (чтобы хорошо устроиться) пытается добиться профессионализма, чтобы быть востребованным. И если с равными себе парнями они до поры еще могут воротить нос и быть разборчивыми, то с господами все гораздо проще. Стоит только намекнуть, что желанное место вакантно, как природа возьмет свое. Уж слишком велика между ними конкуренция.

— А зачем тебя Ульяна привела? — спросил я, подходя к кровати.

— Сказала, вам надо для рисунка попозировать, — реснички продолжали невинно махать, при этом глазки весьма лукаво следили за мной.

— Все правильно, — я достал из тумбочки альбом и карандаш. — Вставай сюда, в центр комнаты.

Блондиночка послушно сделала пару шагов и остановилась в указанном месте, не забыв при этом картинно приосаниться.

— Вот так, барин? — томно произнесла она, выделив последнее слово.

Крепостное право уже давным-давно отменили, но знала, чертовка, что это слово работает безотказно. Я еще не видел никого, кому бы не нравилось быть барином. Можно сказать, это такая прелюдия к игре.

Я включил торшер рядом с кроватью и следом выключил свет. Мягкие тени тут же расползлись по комнате.

— А зачем вы выключаете свет, барин? — прищурилась моя гостья.

— Чтобы создать правильное освещение, — объяснил я.

— А вам рисовать так удобно будет?

Можно уже, конечно, закончить этот диалог, и просто приказать ей по-барски, и она не откажет. Но потом начнется “ой, барин плохой”, “барин заставляет”… Зачем мне это надо? Мне нравится, когда моя репутация работает на меня, а не против.

— Сделай два шага ко мне, — приказал я.

Послушно шагнув, девчонка попала в круг света от торшера, словно пойманная им. И снова приосанилась, выставив все богатство в мою сторону. Сочную налитую грудь плотно обтягивало светлое платье, сквозь которое проглядывало бордовое кружево белья — вообще не в тон одежде, видимо, чтобы его было полегче заметить. Подол обхватывал бедра так тесно, что, казалось, швы вот-вот полопаются, обнажив бордовые трусики, которые тоже было отлично видно. В общем, фигурка была при ней. Явно прошла отбор — ведь на такое место просто так не сядешь. И речь вовсе не о почетном праве убирать господский дом. Сенные девки идут сюда совсем за другим.

— Как тебя зовут? — спросил я, усаживаясь на кровать.

— Люсьена…

И ведь каждый раз одно и тоже: то Дельфина, то какая-нибудь Милана, то вот теперь Люсьена. Любят же девчонки попроще набивать себе цену. Могу поспорить, обычно к ней обращались по-другому. Все-таки “Люська, подои корову” звучит органичнее. Но, в конце концов, это тоже часть игры.

— Очаровательное имя, — я распахнул альбом на пустой странице, коих тут уже осталось не так много. Что поделать, я люблю рисовать.

— Спасибо, барин, — захлопала она ресничками.

Несколько штрихов плавно легли на бумагу, копируя стоящие передо мной линии и изгибы. Терпения моей сегодняшней модели хватило где-то на минуту. А затем извертелась вся под моим взглядом, выставляя то бедро, то грудь в попытке найти позу пособлазнительнее.

— Постарайся поменьше двигаться, — сказал я.

— А что, барин, — не выдержав, она в очередной раз переставила ножку, — у вас нет девушки, чтобы вам попозировать?

— Ты, наверное, уже слышала — отозвался я, ведя карандашом по бумаге, — что во мне течет темная кровь. Так что не каждая девушка рискнет со мной связаться. Все-таки от меня может родиться колдун.

— Прямо целый колдун?..

Ее глаза аж загорелись, потому что ключевое слово — “родиться” — я уже сказал.

Каждая сенная девка, попадая в господский дом, хочет выделиться среди других и закрепиться тут надолго. Благо, природа придумала способ за них — древний как сама жизнь и уже многократно проверенный. Так что им за радость залететь от господина. Ведь мать бастарда — это особая категория, со своими правами, привилегиями и содержанием. Но чтобы такое счастье произошло, надо сначала продать себя подороже.

— Барин Глеб меня тоже звал сегодня, — бросила блондиночка как бы невзначай.

— И для чего? — полюбопытствовал я, перенося ее на бумагу.

— Посмотреть его татуировки…

О, как романтично. Сколько сенных девок, а подкаты не меняются. А ведь потом еще меня же и читером называет. На фоне такого увлекательного