– Это правда?

Женщина молчала.

– Вы же понимаете, что это не правильно. Да нет, это просто ужасно. Почему вы ничего никому не рассказали?

– Да кто мне поверит. Кто за меня заступится? Я сирота, живу в доме мужа. Куда я пойду? – почти сорвалась на крик женщина.

– А лучше чтобы вашу дочь швыряли!? – тоже повысила тон Майя. – А если в следующий раз травма будет сильнее, вы тоже будете молчать?

Женщина растеряла весь свой пыл, закрыла руками лицо и тихо заплакала. Девочка обняла мать и стала ее гладить.

– Вы же знаете, что всегда можете прийти ко мне, всё сказать. Всегда можно обратиться к моему деду. Он же староста и защитит вас.

Женщина с надеждой посмотрела на Майю.

– Всегда можно найти жилье. У нас хорошая и дружная деревня. Понимаете, вас просто запугал муж.

Женщина смотрела на Майю с надеждой в глазах. В них была вера и раскаяние.

И тут распахнулась дверь, громко ударившись об стенку. Точно скоро ремонтировать придется, подумала Майя.

На пороге стоял муж этой женщины. Он покачивался и с трудом удерживался за проем.

– Жена! – еле выговорил слово. – Пора домой. Я жрать хочу.

Женщина быстро встала, взяла за руку дочку и послушно, опустив голову и боясь встретиться с мужем взглядом, направилась к выходу.

– Стой, – властно сказала Майя.

Женщина остановилась и с надеждой посмотрела на девушку.

– Пошли, – не унимался мужчина.

– Никуда она не пойдет и останется тут.

Майя сделала шаг вперед, оставив позади себя женщину и испуганно прижимающего к ней ребенка.

– Ты чего? – шатаясь, он переступил порог, – это моя женщина. Прочь, лекарька, с моего пути!

Он протянул руку к Майе, пытаясь ее схватить и оттолкнуть. Видать, привык швырять женщин.

Но Майя быстрее него выставила вперед правую руку с раскрытой в его сторону ладонью. Из ее центра вылетела невидимая волна. Она с силой ударила мужчину в грудь и выкинула его из дома.

Он пролетел некоторое расстояние и упал на спину, еще немного проехавшись по земле. Недоуменно поднял голову и растерянно посмотрел на Майю.

– Я не лекарька, а лекарь. И ты больше не подойдешь к этой женщине и ребенку.

Мужчина продолжал лежать и, уже с долей испуга, таращиться на Майю.

Тут подбежали люди, подняли его и потащили в сторону.

Майя повернулась к женщине:

– Идите к моему деду, он вместе с вами заберет ваши вещи и найдет где вам переночевать. А завтра уже будет разбираться дальше.

Женщина кинулась обнимать Майю. Поглаживая ее по спине, девушка заверила:

– Не бойтесь, вы не одна. Мы вам поможем. Вы в безопасности. Понимаете меня?

Майя стояла и смотрела им вслед. Женщина уже более уверенной походкой в обнимку с дочкой шла к старосте. Теперь она не только надеялась, но и верила, что жизнь ее поменяется.

Майя зашла домой, притворила за собой дверь. Та скрипнула.

– Не приведи Демона, если придется менять петли. Ну не скрипела же с утра!

Она сокрушенно глянула на кошку. Та сидела наверху и с прищуром взирала на Майю. Девушка будто ждала, что кошка ей что-то скажет, но та демонстративно отвернулась.

Да что это со мной?

Майя направилась к рабочему столу. Вода в котелке уже наполовину выкипела. Придется ставить новую.

Уже жду, когда со мной заговорит кошка, подумала Майя, но на всякий случай украдкой посмотрела на Масю. Та, все также прищуриваясь, внимательно за ней наблюдала.

Глава 3

Из подрагивающего голубой рябью портала с одинаковой периодичностью появлялись тела. Туго связанные и полностью обездвиженные, они приземлялись на землю с глухим звуком. От удара вскрикивали.

Со стороны выглядело будто кто-то бросает мешки с песком или мусором.

В воздухе стоял стон и непрекращающийся тихий плач. Каждая из связанных веревками девушек корчилась, пытаясь справиться с болью.

Дальше их небрежно подхватывали и тащили по земле. Иногда за веревки, которыми они были туго связаны, а некоторых за волосы.

Из портала выкидывали все новые и новые тела.

Дело шло слаженно. Одно тело падало, его подхватывали и оттаскивали, а на освободившееся место приземлялось другое.

Конвейер наконец-то закончился, когда последнее тело приземлилось на землю.

Криса согнулось от боли. Она сильно ударилась грудью, приземлившись плашмя на твердую и пыльную землю. Боль расходилась и ощущалась по всему телу.

От сильного удара она непроизвольно выдохнула весь воздух. Судорожно вдохнула. В глотку попала пыль с земли, отчего девушка закашляла. В груди стало еще больнее.

Справившись с кашлем, и всё еще лежа на земле, девушка ощутила насколько чист и свеж окружающий воздух. И как же он отличался от той затхлости и вони, что была там, в той темной комнате.

Криса не могла забыть встречу с тем ужасным и страшным человеком. Никогда не представляла, что на свете есть такое чудовище в человеческом облике.

До конца своих дней она будет помнить тот момент: вот так же, как и сейчас, полностью связанная и обездвиженная, она была брошена к его ногам. Криса отчетливо помнила тот отвратительный гнилостный запах, напоминающий вонь разложившегося мяса. Смрад исходил от его до блеска начищенных туфель.

Криса никогда не забудет, как он схватил ее за волосы, посмотрел в глаза и моментально проник в душу. Тогда он на некоторое время ее будто загипнотизировал. Его бесцветные и холодные глаза, как обжигающий кожу лед, заглянули вглубь неё, в самое нутро. Она будто побывала по ту сторону жизни, где только холод и засасывающая, поглощающая пустота.

Тогда тот холодный мужчина вынес вердикт. Будто в ней есть зачатки магии. Кто бы мог подумать, уж точно не она.

Голова после воздействия до сих пор не прошла и болела.

После его осмотра, если можно это так назвать, ее выкинули к другим телам. Как ингредиент, как дополнение к томящемуся до нужного момента блюду. Она потерялась во времени и не знала, сколько пролежала среди остальных связанных тел.

В той комнате было душно, темно и очень страшно. Кто-то из девушек все время стонал, плакал, что-то бормотал. Некоторые молились своим богам, которые о них позабыли.

Криса всё еще лежала на земле, стараясь справиться с болью и прислушиваясь к окружающей обстановке. Только стоны, плач, мужской хохот и тихое пение птиц.

Потом девушка почувствовала, что со спины кто-то схватил ее за веревки, которыми она была связана. И потащил по земле, будто мешок. Веревки впивались в