– Да, все верно, Алиса, повелительница котов, – кивнул я, а она поморщилась, – но тут возникает ряд вопросов. Первое – бабушка, простите, миссис Эгельберд при всех своих связях не обратилась в полицию, и ее заявление про полоумную старуху – вранье.

– Почему? – удивилась Алиса.

– Так сама же и сказала, – хмыкнул я, – медноголовые констебли. Констебль это самый низший чин в полиции. При ее родословной и положении в обществе мне показалось странным, что она сразу не обратилась в НОБНОТ к Стокеру, который прыгал бы, как дрессированная собачка, при всем моем к нему уважении. Но по какой-то причине пожилая дама обратилась к частнику, зачем-то упомянув о констеблях. И это несмотря на то, что старушка скандальна и капризна, но ее терпят пока что. Потом она во время беседы теребила свои перчатки, словно хотела снять, но не давала себе этого сделать. Это, конечно, лишь косвенное утверждение, но вкупе с моим наблюдением подтверждает то, что женщина что-то скрывает и ее это тяготит. Вы, Алиса, как психолог, могли бы сделать тот же вывод.

– Я была в приемной, чтобы не нарушать вашу беседу, – оправдалась Алиса, никак не отреагировав на то, что я обратился к ней на «вы».

– Тогда придется поверить мне на слово, – ответил я. – Вы сами, Алиса, спросили мое мнение.

– Да-да, мне очень интересно. – И почему-то снова мне слышится скрытая насмешка.

– Так вот, – продолжил я с видом инспектора уголовной полиции в суде, – я не думаю, что она намеренно лжет. По всей вероятности, она заинтересована в решении проблемы, просто этому есть некие препятствия личного характера.

Все, что я о ней когда-либо слышал, это ее безумная набожность, изолированность от светского общества и крупные владения, которые она сдает в аренду. Но дела ведет за нее совет директоров. Какая связь между ней, некими артефактами и злокозненным сиблингом, это еще предстоит выяснить, так как в целом она не является какой-то важной целью для злоумышленника. К тому же ближайших наследников у нее нет. Да, она упрямая, скандальная и немного сумасшедшая, но это не преступление – это качество характера.

– Вот почему, Заг, вы всегда так не говорите, – задумчиво спросила Алиса, – чаще отшучиваетесь и ведете себя несерьезно?

– Да просто в данном случае… – Мои слова были прерваны телефонным звонком желтого аппарата на столе.

Я сделал знак Алисе, что возьму трубку сам.

– Экспертное агентство «Белый квадрат», Заг Моррисон, – сказал я в трубку.

– Привет, Заг. Не ожидал тебя услышать, – ответил знакомый голос, – нужно встретиться немедленно. Ты сможешь?

– Где? – только и спросил я.

– Где обычно, через час, – ответил голос. Дали отбой, наградив меня гудками.

– Ал, дорогая, я по делам, – сказал я, положив трубку на рычаг.

– Я сегодня вам нужна, Заг? – спросила она.

– Если у вас сегодня больше нет работы, то можете идти домой. Я буду около шести.

– Хорошо, шеф.

Нужно признаться в том, что на съем квартиры мне денег не хватает, потому я и живу в офисе. У меня есть маленький домик в окрестностях Нью-Фауда, в Бричес-вилледж. Но, как оказалось, земля там спорная из-за того, что раньше принадлежала железнодорожной компании, где работал мой отец. Теперь мы судимся, но это не важно. Офис у нас неплохой, там даже есть ванна, в которой я люблю валяться в пенной теплой воде. И кроме приемной и кабинета, в котором я принимал «бабушку», есть небольшая спаленка с широкой кроватью и видом на набережную канала Гренадеров. Район не самый центральный, но и не окраина – много зелени, маленькие кафешки, в которых я иногда питаюсь, хотя и сам готовить люблю, только времени не всегда хватает. Плюс не самые дорогие магазины и лавки, красивый храм Зодиака и мемориал павшим во Второй Горячей войне.

Звонок, который заставил меня выйти из офиса, был от Юна. Юн Сунь это мой, скажем так, бывший однокашник по академии, только учился он на другом факультете. Он потомок единородной древней расы, у него широкие скулы и желтоватая кожа. Он работает в Отделе разведки жандармерии (ОРЖ). К имени Юн он добавлял «эр», что означает «второй». А еще он сиблинг Рака-Парвиза. Собственно, получив лицензию «бета» и став внештатным сотрудником жандармерии, я получил куратора. И, почитав мое и его личное дело, нас закрепили вместе, так как власти любили контролировать людей, знающих друг друга давно. К тому же в этой иерархии я был немного ниже, а он выше.

Когда ко мне приходили государственные заказы от жандармерии, он просто должен был ставить подпись на бумагах и следить за соответствием действий. Но так как мы были давно знакомы, он иногда подкидывал информацию и разводил на частные заказы. Почему я говорю «разводил»? Обычно его заказы были весьма трудные, но и оплата была хорошая, даже очень. Но чаще он просто делился со мной информацией, пытаясь с моей помощью сделать сложные вещи – неофициально. Такое бывало не часто, но регулярно. Собственно, именно к нему я собирался обратиться с просьбой о переводе Диего.

Из белоснежного сугроба вылез человек, одетый в металлические одежды, на его голове вращался круглый локатор, и мигали глаза-лампочки. Это был механический помощник Древних – робот.

– Ах, Джерри, – воскликнула красивая девушка в разорванном платье, – Древние проснулись!

– Не бойся, крошка! – Майкл Мур сурово нахмурился, сжимая в руках пистолет-пулемет. – Я остановлю их!

– О! Джерри, – ее юбка немного задралась, обнажая бедра, – я знала, что ты можешь нас защитить!

– У меня нет выбора, Джессика!

Я смотрел эту ерунду уже третий раз за месяц. Она называлась «Месть Йети». Фильм был второй категории.

В синема «Золотой жук» шли самые модные фильмы с лучшими актерами типа Энтони Гурва или того же Майкла Мура. А сейчас на экране улыбалась очаровательная Марина Монро. Энтони, на мой взгляд, полная бездарность со смазливой мордашкой, да к тому же и тупой как пробка. Вот Мур все же больше на мужика похож.

Трехзвездочный «Золотой жук» был недалеко от кольцевой дороги: угол Мэдисон-авеню и восточной Десятой. Это место и было нашей точкой для встреч с Юном.

– Ах ты, негодяй! – Мур выпустил в робота очередь из своего автомата, раздался звон металла – пули отскакивали от стального болвана, высекая снопы искр.

– Вам не победить посланника, – ровным механическим голосом произнес робот, при этом его лампочки-глаза мигали в такт словам.

Краем глаза я заметил на лестнице движение, но не повернул головы. В зале было мало народу.

Юн обладал интересной способностью: он не умел становиться невидимым, как редкие таланты, но при этом как-то настраивал свой внешний облик, что можно пройти мимо него и не обратить никакого внимания, так называемый «отворот взгляда». Но я чувствую почти всех сиблингов, и на меня его способность не действует. Хотя слов нет, полезная способность, я бы такую очень хотел иметь.