– Я с бабой Нюрой познакомилась, – хвалилась дочь.

По выходным они семьёй уходили в лес. Бродили между деревьями и выискивали грибы. Самой глазастой была Айгуль, она звонко смеялась и взмахивала руками, увидев рыжики, спрятавшиеся под мохнатой елью. Смех разносился далеко в лесу и застревал где-то в высоких макушках деревьев. Срезанные грибы они складывали в старую плетёную корзину, которую подарила баба Нюра Айгуль. Шахин следил за детьми, чтобы они не убегали далеко, заблудиться здесь можно было легко.

Ближе к обеду Айша расстилала на поляне дастархан и раскладывала нехитрую еду: чёрный хлеб и хрустящие огурцы. Огурцы брызгали соком, и они смеялись, на время забыв о страхе. После обеда Абиль ложился на спину и смотрел на облака, которые лениво двигались по небу, яркому и чистому. Он смотрел и вспоминал друзей, с которыми носился на улице с утра до вечера. С кем он будет учится в новой школе, возьмут ли они его в футбольную команду? Мысли прерывал голос отца, надо собираться домой. Дома сестрёнка с матерью чистили грибы и жарили их на ужин с картошкой. Грибы, жареные с картошкой, стали в доме основным блюдом после переезда из Узбекистана.

Айша возилась по дому и думала чаще всего об одном и том же: зимой дети не смогут учиться. Школа находилась в соседнем селе за несколько километров. Как туда добираться по снегу?

Зря Айша переживала. Зимы они не дождались.

Несмотря на предупреждение председателя колхоза, местные решили проучить приезжих, чтоб нос не задирали и не отказывались от угощения, не брезговали пить вместе с ними самогонку. Способ был обычный: пускали «петуха».

– Сейчас они попляшут у нас.

– Посмотрим на кадриль-компот без самогонки.

Они прошли к входной двери и продолжали тихо разговаривать:

– Петух славный будет.

– Жаркий, – поддакнул кто-то.

– Лей, не жалей.

– Где спички? Ну, это по-нашему, – засмеялся невидимый. – А теперь бегом отсюда, завтра досмотрим кино.

Айша услышала шорох и подошла к двери. Раздались голоса, потом смех:

– Плесни ещё, чтоб жарче было.

Она помчалась назад в комнату, разбудила мужа и детей. Стали спешно собираться.

Шахин показал детям на окно, раскрыл створки рамы и помог им спрыгнуть вниз. Убедившись, что они стоят на земле, передал им наспех собранные вещи. Задами, чуть ли не на цыпочках, прошли к своим знакомым – таким же туркам-месхетинцам, чтобы предупредить их о своём отъезде. До рассвета просидели у них, советуясь, что же делать дальше, если и здесь повторятся ферганские события.

– Будь что будет. Нам некуда ехать такой оравой, чем я буду кормить пятерых детей, да и денег нет у нас, – мрачно ответил хозяин дома. Женщины сидели молча, от страха даже не плакали.

На следующий день Шахин с семьёй тряслись в поезде, бежали прочь из Смоленска.

– Если вдруг что-то случится, обратитесь к моему другу, его зовут Лев Давыдович, он живёт в Сочи, – сказал им когда-то брат Айши, приехавший проститься перед отъездом в Канаду.

– Что может с нами случиться? – весело засмеялся Шахин. – Я родился здесь и вырос, это моя Родина.

– Всякое, – коротко ответил брат жены, огорчённый их недальновидностью. Так и не смог уговорить родственников поехать вместе с ним в Канаду.

Случилось. Бледные и потерянные, они опять бежали, опять спасались. Айша тряслась от страха, представив, что могла бы не проснуться и не услышать возню поджигателей.

В Сочи прибыли утром. Айша зашла в телефонную будку и стала набирать номер. От волнения палец дрожал и соскакивал с диска, она набирала повторно, крутила диск с цифрами и горячо шептала:

– О Аллах, сделай так, чтобы он ответил.

– Да, – раздалось в трубке.

Невысокого роста, полноватый мужчина прищурился, вглядываясь в них, потом поднял руку в приветствии. Айша бросилась к нему, обняла, как будто они знали друг друга тысячу лет, и заплакала. Горько и отчаянно.

– Ну хватит, живые все, это самое главное. Затопите Сочи в слезах, – утешал её Лев Давыдович.

– Простите, сама не знаю, чего разрыдалась.

– Радоваться надо, что встретились.

Дети потерянно смотрели на плачущую мать, никогда прежде она так не рыдала.

Лев Давыдович обнял детей за плечи:

– Устали в дороге. Сейчас поедем в гостиницу. В самую лучшую. «Жемчужина» называется, слышали?

– Нет, – замотали головами дети.

– Забронировал вам семейный номер с питанием. Сейчас быстро доберёмся, машина недалеко.

Они ехали по извилистым дорогам и с интересом разглядывали город. Абиль прилип к окну так сильно, что нос расплющился.

– Ой, что это за деревья? – воскликнула Айгуль.

– Пальмы.

– Море! – подпрыгнул на месте Абиль, оторвавшись от стекла.

– Насмотритесь, ещё надоест, – засмеялся Лев Давыдович, наблюдая за дорогой.

«Жемчужина» сразила их наповал. Один Шахин ничему не удивлялся, он тревожно думал о чём-то, вытирая пот со лба.

– Не переживайте, платить вам за гостиницу не надо. Ваш родственник обо всём позаботился, – обратился к нему Лев Давыдович и поднялся с ними вместе на одиннадцатый этаж. Осмотрел просторный номер и остался доволен:

– Отдыхайте, набирайтесь сил. Надо отвлечься от пережитого, постарайтесь успокоиться. Завтра с утра взрослых прошу ко мне в офис, а детьми займётся моя помощница.

Проводив Льва Давыдовича, они спустились вниз, чтобы пообедать.

– Ого, – сказала Айша, увидев огромные тарелки в руках официанта, и взяла в руки столовые приборы.

– Так? – спросили дети, неловко пытаясь отрезать кусочек мяса. Шахин засмеялся и разрядил обстановку:

– Не давите сильно на нож, тарелка расколется пополам.

Все дружно рассмеялись. Первый раз за последний год, наполненный тяжелыми событиями и переездами, они смеялись как в прежние времена, весело и беззаботно. Всего-то дел – научиться правильно кушать, было бы что, а уж с ножами и вилками они справятся.

Вкусно. Всё было вкусно. Суп, который назывался харчо, кусочки мяса на палочках, похожие на шашлык из молодого барашка, и компот из фруктов.

Сытые и довольные, они медленно гуляли по набережной вдоль моря. Абиль крутился волчком возле родителей и ныл, просился окунуться в воду.

– А можно завтра на пляж? – теребил он то мать, то отца.

– Можно, накупаетесь вдоволь, – смеялись родители, – вода ещё тёплая.

Для детей наступили весёлые дни, а взрослые каждое утро уходили в офис и возвращались после обеда, усталые и вымотанные, без сил и настроения.

Они штудировали вопросы эмиграции. Лев Давыдович в первый день сказал им:

– Мне легче помочь вам обустроиться в Сочи, но здесь вы опять окажетесь в тяжёлом положении. Местная власть недовольна, что месхетинские турки переезжают в Краснодарский край, а не остаются в тех местах, где им предписано жить. Даже номерные знаки автомобильные придумали с