– Ну и пусть печет. Мне уже не к чему стремиться…

– Как это не к чему? А как же Тоня? Вся школа знает, что ты ее любишь.

– Я ее – да. А вот она меня – нет.

– Раньше тебя это не останавливало.

– Потому что раньше у нее не было возлюбленного.

Алексей Павлович застыл от удивления.

– У Тони есть парень?!

– Да, и еще какой. Вчера нашли наконец друг друга, – грустно улыбнулся Степа.

– Понятно. А как же родители?

– Родители… Да, вы правы, родители этого не переживут.

– Так вперед! К уликам! – учитель по-дружески хлопнул парня по плечу. В ответ Рыжик множество раз поблагодарил мужчину за вернувшуюся надежду и помчался догонять следователя.

– Следователь Каток, следователь Каток, подождите-ка!

– Чего тебе? – с перекошенным от злости лицом женщина развернулась к Степе.

– Почему вы меня обвиняете?

Удивленно вскинув брови, следователь задумалась на пару секунд, но все же ответила:

– Если ты думаешь, что это связано с личной неприязнью, тогда ты совершенно неправ. Дело в том, что судя по вашим рассказам, все доказательства вы получили очень легко. А насколько я знаю Дарью Антоновну, она – женщина крайне предусмотрительная. Она бы не оставила вам таких легких подсказок.

– То есть вы хотите сказать, что кто-то специально подставил директрису? – шокированно прошептал Рыжик.

Следователь кивнула:

– Именно это меня и напрягает. Поэтому я и не поверила ни единому слову Марины Николаевны. Я не говорю, что ваша учительница музыки наврала, но ее слова не внушают доверия. А так как главный подозреваемый – именно ты, то наибольшая вероятность, что подставил как раз…

– Я, – опустив голову, закончил мысль Степа. – Я вас понял, спасибо.

Когда следователь ушла, шестеренки в голове парня начали вращаться с усиленной скоростью, и Кошкин начал размышлять вслух. Конечно же, Рыжик никого не подставлял, однако это надо было как-то доказать Катку. У парня уже был один подозреваемый на примете, но нужно найти против него улики. А для этого нужно поговорить с одноклассниками и учителями… снова. Вздохнув, Степа развернулся к лестнице, однако краем глаза заметил силуэт, завернувший за угол. "Он подслушивал?!" – промелькнуло в голове, и юноша помчался за незнакомцем. Однако, когда Рыжик оказался на месте, силуэт уже исчез.

"Это закрытый коридор, он не мог никуда уйти", – подумал парень и начал обследовать классы. Но стоило юноше войти в первый кабинет, как сзади послышались быстрые шаги, и Степа почувствовал толчок в спину. Удар был безболезненный, но достаточной силы, чтобы сбить с ног. Дверь в класс захлопнулась. "Нельзя дать ему уйти!" – Рыжик быстро вскочил с пола и с ноги открыл дверь. В коридоре было пусто. В голове пронеслась мысль: "Сбежал".

– Черт! – вслух выругался Степа и агрессивно пнул воздух. Удрученный неудавшейся погоней, парень вышел из школы и направился домой под надзором полицейского.

Тем временем за углом здания девушка с каштановыми волосами пыталась отдышаться.

– Еще немного, и я бы попалась, – облегченно выдохнув, произнесла Лаура. – Все считают, что я мертва, нельзя допустить, чтобы кто-то меня увидел. В противном случае они, сами того не зная, выдадут меня убийце.

Внезапно девушка заметила следователя, выходящую из школы, и подбежала к ней.

– Добрый день! У меня есть информация по делу Степана Кошкина.

Женщина взглянула на нее и удивленно подняла брови:

– Ты разве не та девочка, которую убили?

– О, нет, конечно, – рассмеялась староста. – Я ее сестра-близнец, меня зовут Даура.

– Ну, допустим, – с недоверием глядя на девушку, произнесла Каток. – И какая же у тебя информация?

– Я могу рассказать, что делала Лаура перед смертью. Мы были очень близки, поэтому она мне говорила о почти каждом своем шаге.

Глаза женщины заблестели.

– Тогда чего же ты ждешь?