— Даже если ты не найдешь что-то поближе, Татьяна Павловна к твоим услугам. Она будет отводить Дениса в новый сад, забирать его и существенно поможет вам в быту. Да, это не муж, но плюсов от такой помощи очень много. Ты, главное, не отказывайся, Настя. Мы с Аленой в курсе, что ты не любишь и не привыкла рассчитывать на средства других людей. Но порой твои принципы сильно раздражают. Ну вот кому от них лучше? И по поводу Никиты. Присмотрись к парню. Не в серьезном смысле, а ради удовольствия. Чтобы сместить ориентиры и переключиться. Ты еще такая молоденькая, — ласково говорит Нелли, пока я невидящим взглядом смотрю в окно.

— А потом сразу на увольнение? Мне бы так не хотелось.

— Жаль, — с досадой хмыкает она, и я чувствую, что улыбается. — Но ты подумай. Уверена, потом меня поблагодаришь.

Домой я возвращаюсь далеко за полночь. Смываю косметику, переодеваюсь и заглядываю в спальню Дениса. Сын улыбается во сне и бормочет неразборчивые слова. Внутри тут же разливается спокойствие. Вспоминаю, как впервые взяла сына на руки и он неосознанно улыбнулся во сне, приподняв уголок крошечного рта. Тогда я подумала, что мой сын — никакая не ошибка и не наказание, а самое настоящее чудо.

Глава 9

— Анастасия Артемовна, вас директор вызывает, — говорит Алина, заглянув в аудиторию.

Я удивленно смотрю на секретаршу Щербакова. Обычно она по телефону сообщает, когда у Сергея Руслановича возникают вопросы к кому-то из педагогического состава. Однако до этого дня ко мне их практически не появлялось.

— Что-то срочное? — уточняю.

— Да. На телефон я дозвониться не смогла, и Сергей Русланович послал за вами лично.

— Спасибо, — благодарю я Алину, чувствуя, как неприятно скручивает желудок от волнения.

Хвалить меня не за что. Да этим Сергей Русланович и не занимается. Осталось узнать, в чем я провинилась. Может, разговор пойдет о той вечеринке в клубе с его сыном? Да, что-то такое и следовало ожидать. На месте руководителя я бы тоже не оставила подобное без внимания. Но прошло чуть больше недели… Неужели до директора так поздно доходят слухи?

Считаю до десяти, поднимаюсь из-за стола и направляюсь в приемную. Думать об увольнении в перспективе и быть на волоске от него — неравнозначные вещи. Хоть бы я ошибалась и на ковер меня вызвали не из-за того отдыха в компании Щербакова-младшего.

Прохожу в кабинет директора, сжимая влажные ладони в кулаки. Вид у Щербакова серьезный. Мысль завести интрижку с его сыном и вовсе кажется в такой момент вопиющей. Десятой дорогой буду обходить Никиту, если все обойдется.

Сергей Русланович поднимает голову и смотрит на меня строгим взглядом, от которого трясутся поджилки.

«Сюда меня позвали явно не за тем, чтобы хвалить», — про себя делаю вывод.

— Не буду ходить вокруг и около, — начинает Сергей Русланович, смотря на меня в упор. — На вас поступила жалоба.

В ушах возникает шум. Что? Жалоба? На меня?

— Вас устроили сюда по знакомству. Уговор был, что я закрываю глаза на ваше неполное высшее образование, сессии, практику, предстоящую защиту диплома. Думал, пропущу мимо глаз жалобы, где вас обвиняют в некомпетентности. Все мы должны с чего-то начинать и где-то учиться. Но сегодня произошло то, на что я не могу и не хочу закрывать глаза. Тем более не готов рисковать репутацией колледжа и своим именем.

— Могу я узнать, в чем меня обвиняют?

— Устав нашего учреждения и ваш трудовой договор предусматривают, что работнику необходимо соблюдать локальные нормативные акты, добросовестно исполнять должностные обязанности, вести себя корректно по отношению к учащимся и коллегам. В том числе и в нерабочее время. Несоблюдение этих требований может быть признано нарушением, после чего я увольняю сотрудника. Опрошенные свидетели подтвердили, что вы вымогали взятку за зачет.

— Что подтвердили?

— Появилась информация, что вы собирали за зачет денежные средства. Вознаграждение за хорошую оценку. Я мог бы обратиться в полицию, как и предлагал сделать один из ваших студентов, но мы с вами решим все приказом об увольнении. Скандалы в учреждении мне ни к чему. Надеюсь, и для вас это станет серьезным уроком.

Сердце, ухнув вниз, отпружинивает и подскакивает к горлу.

— Бред какой-то… Я впервые об этом слышу…

Сергей Русланович открывает верхний ящик стола и достает оттуда конверт. Кладет его передо мной.

— Понимаю, вы мать-одиночка. Время тяжелое, денег лишних не заработать. Именно поэтому я не стану проводить настоящее расследование с вызовом сотрудников полиции и вашим последующим наказанием. Здесь стоят подписи студентов, на аудиозаписи также слышно, что вы вымогаете у них деньги. Подобного в колледже я не допущу, — гремит у меня в ушах голос директора.

— Это неправда, — машу головой. — Меня кто-то оклеветал! Я ничего ни у кого не вымогала!

— Анастасия Артемовна, — Щербаков сдвигает брови к переносице и награждает таким взглядом, что я понимаю: следующим действием точно будет вызов полиции, — возьмите у моего секретаря листок бумаги и напишите заявление по собственному, — чеканит он. — Это единственное, что я могу сделать в этой ситуации с минимальными для всех потерями. Мне не нужны скандалы и шумиха. Да и отправлять вашего сына в детдом… пусть кто-то другой возьмет на себя такой грех.

— Могу я узнать, кто принес вам это? — киваю на конверт.

— Наверное, вам лучше знать? — хмыкает Сергей Русланович.

— Никита? Ваш сын? — Это первое, что приходит на ум.

Лицо Щербакова вытягивается, а следом в синих глазах появляются вспышки гнева.

— Никиты несколько дней нет в городе. Все. — Щербаков указывает мне на дверь. — Марьяне я сам позвоню и объясню ситуацию. Но если вы и впредь продолжите заниматься подобными вещами, то мой совет: не просите у нее найти вам порядочную работу. В серьезных организациях с вашей внешностью делать нечего. Это моя ошибка, что поддался уговорам.

— А что не так с моей внешностью?

— Все так. Но не для нашего учебного заведения.

— Раньше вас устраивало…

— Раньше и вы денег не брали за зачеты, — осаживает меня Щербаков. — Все ограничивалось замечаниями коллег, что вы флиртуете со своими студентами. Я не привык следить, чем мои люди занимаются в нерабочее время, и знать не хочу, с кем вы крутили интрижки. Всего доброго, Анастасия Артемовна. Больше в колледже появляться не нужно. О расчете даже не думайте.

Мне словно миллион пощечин надавали, оплевали, макнули лицом в грязь. Подкативший к горлу ком душит. За что такая несправедливость? Ведь я не делала ничего из перечисленного!

Выхожу