взбунтовавшийся голос в моей голове, когда я через пять минут возвращался в гостиницу. — Да ты псих недоделанный! Ты же параноик, по тебе психушка плачет! Живи в Германии и будь счастлив! Жрачки от пуза, денег куры не клюют, женщины самый сок! Урсулка не нравится? Молоденькую найдём!».

«Заткнись а, — вяло отмахнулся я, так как за день устал и морально и физически. — Я тебе не мешаю деньги зарабатывать, а ты мне не мешай хоккейные награды выигрывать. Чего стоит жизнь, когда нет мечты? Ничего! Одна бессмысленная пустота».

Глава 4

Вечером 13 марта в Дюссельдорфе на второй период мы уже выходили из последних сил. То есть для хозяев — это был второй период, а для нас, коммерсантов от хоккея, уже шестой. Дорога от Мюнхена до столицы Северного Рейна-Вестфалии, которая растянулась на 550 километров, немало утомила всю команду. Плюс по пути мы сыграли два периода с пятиминутным перерывом против хоккеистов из Бад-Наухайма — это маленький городок недалеко от Франкфурта-на-Майне. Затем повеселили местную публику в Крефельде в пригороде Дюссельдорфа. И поэтому на лидера немецкой хоккейной Бундеслиги сил практически не осталось.

И хозяева почувствовав, что скоростёнка у нас не та, что можно с нами играть почти на равных понеслись в атаку с первых минут. А девять тысяч болельщиков кричали на трибунах так, как будто это не товарищеский хоккейный матч, а финал футбольной Лиги Чемпионов. Мы даже попросили пятнадцатиминутный перерыв, после первого периода, который выиграли 4: 8, исключительно благодаря опыту и желанию молодых горьковчан Володи Ковина и Вити Доброхотова доказать, что они тоже достойны играть в первом составе. А с тройкой нападения ветеранов команды Мишиным, Федотовым и Фроловым и защитниками Мошкаровым и Ушмаковым, я опять «поцапался» в раздевалке.

— Я смотрю, баварское пивко хорошо заходит! — Зло выпалил я, так как толку от по-настоящему хороших хоккеистов сегодня не было никакого. — Если ваши выпитые литры пересчитать на заброшенные шайбы, то Мальцева и Харламова в сборную можно не вызвать! Вчера в Фюссене сборную ФРГ укатали 10: 1, без вашей помощи, сегодня третий матч одна молодёжь тащит. Может тогда и табачок врозь? То есть доллары?

— Остынь, остынь. — Похлопал меня по плечу Всеволод Бобров. — Значит так, мужики, вчерашняя пьянка после игры в ресторане была последней. Иначе…

— По шее иначе надаём! — Рявкнул Боря Александров. — За безответственное отношение к хоккею, нужно штрафовать рублём! В долларовом эквиваленте.

— По какому курсу? — Уточнил Коля Свистухин, который вчера не выпил ни капли. — По официальному, когда один доллар стоит 82 копейки? Или по реальному, один к шести?

— Пятьдесят долларов снять с них без всякого курса! — Решительно сказал уже основательно «забуревший» «Малыш». — Пару джинсовых штанов как с куста!

— Ясно, — пробормотал Лёша Мишин. — До конца турне и чемпионата сухой закон. Я за себя и мужиков ручаюсь.

— Иван, давай играть! Играть, шпилен надо! — Забежал в раздевалку взволнованный Томас Гюнтер. — Там все волноваться!

— Сейчас успокоим, — пробормотал я, хватая клюшку.

А Гюнтер сегодня был не так весел, как после турне по Баварским городкам, где народ зажиточный и за билет 20 марок выкладывал не задумываясь. Тут же, в первом и во втором городках билеты ушли лишь за 10 марок, что принесло в общую копилку 80 тысяч. Ситуацию немного выправлял коммерческий матч в Дюссельдорфе, где на ледовый стадион пришло 9 тысяч человек, заплатив уже по 15 дойч марок за билет. Но с учётом транспортных расходов всё равно выезд за 500 километров от Мюнхена получился не таким выгодным.

Кстати, по поводу ледовых площадок в Крефельде и в Дюссельдорфе хотелось бы высказаться отдельно. Лично я такого ещё никогда не видел. Крыша есть над самой хоккейной коробкой, козырёк имеется над зрительскими трибунами, а между крышей и козырьком ничего нет! Естественно если в январе средняя температура в этих рейнских городах плюс четыре градуса по Цельсию, то можно с полностью крытой ареной и не заморачиваться. Подумаешь, дождь зрителей подмочит, так даже веселее.

А зритель в Германии великолепный. Что футбол, что хоккей, что баскетбол, что волейбол — трибуны забиваются под завязку. Всё потому что, когда едешь по немецким городам, то видишь, тут спортивный зал, тут бассейн, тут стадион. Вот народ к спорту с детства и прикипает. А в соседней ГДР пошли ещё дальше, запустили в телевизоре «Mach mit, Mach’s nach, Mach’s besser» с толстячком ведущим Ади. У нас же в Горьком едешь, тут пивная, тут рюмочная, тут стекляшка «Мутный глаз», тут закусочная, сплошь и рядом «Весёлые старты», когда все вздрагивают за здоровье. Поэтому наш народ до стадиона добирается не всегда, ибо много разных отвлекающих факторов.

— Михалыч, едрить колотить! — Психанул я, когда пятёрка наших ветеранов пропустила пятый гол в самом начале второго периода от немецкого Дюссельдорфа, доведя его до 5: 8, пока в нашу пользу. — Предлагаю, чтоб не опозориться окончательно, играть дальше в две пятёрки! Я с «пионерами» Александровым и Скворцовым, плюс защитники Фёдоров — Куликов. А Свистухин с другими «юными ленинцами» Доброхотовым и Ковиным и защитниками Астафьевым и Гордеевым. Их задача не пропустить, наша наоборот забивать.

— А остальные? — Почесал затылок Всеволод Михалыч.

— А остальные вчера пива много насосались, на них сегодня можно больше не полагаться. Так?! — Гаркнул я, покосившись на старожилов «Торпедо».

— Я, кстати, вчера не пил, — улыбнулся неунывающий Коля Свистухин.

— Зато позавчера бегал по гостинице в одних трусах с криком «спасите пожар», — погрозил центрфорварду Всеволод Бобров. — Хорошо, что немцы русского языка не понимают, не загоношились. Согласен, играем в две пятёрки. Давай Тафгай на лёд!

Конечно, этот матч особенно ничего не решал, но проигрывать команде класса «Б», в преддверии важнейших игр за золото чемпионата СССР было непозволительно. Поэтому после перестановок в составе мы резко взвинтили темп, точнее забегали с такой скоростью, на которую сейчас были вообще способны. И зрители на трибунах почувствовали перемену нашего настроения. Вновь поднялся невообразимый гвалт, когда я, прорвавшись через центр, скинул шайбу на «Малыша», а тот шлёпнул в касание прямо в пузо немецкого голкипера. И защитник «Дег», как сокращённо болельщики называли свой хоккейный клуб «Дюссельдорф» выбросил шайбу подальше от ворот.

— Собрались! Собрались! — Прикрикнул я на своих партнёров, встав на точку вбрасывания в зоне хозяев поля.

И вот шайба из руки арбитра скользнула на лёд, быстрый и чёткий шлепок, и уже черным резиновым диском завладел Сашка Скворцов. Пас назад на защитника Куликова, быстрый перевод от синей линии на Александрова, который вновь в касание щёлкнул по воротам.