Последнюю фразу она произнесла на русском.

— Что? — не понял Карл.

— У нас в русском языке есть скороговорка для дикции.

И она повторила всю фразу полностью на русском языке, а потом перевела её смысл на английский.

— Забавно, — вежливо улыбнулся Карл, поправил очки. — Не то чтобы эта фраза располагала к совместному будущему. В смысле, они же там воруют друг у друга.

— Да, я поняла, что ты имел в виду! — рассмеялась Алисия. — Но это же просто скороговорка. И я пошутила.

— Ага, — вздохнул Карл и грустно добавил, — но ей всё равно нравится кое-кто другой…

— Над чем смеётесь? — Том возник в проходе рядом с их сидениями.

— Да так, обсуждаем преступную деятельность, — сказала Алисия. Карл натянуто улыбнулся.

Узнав о том, что Алисия сегодня заменяет Клару, Том просиял и выразил надежду, что она не будет сильно к нему цепляться, как предыдущий скрипт-супервайзер. Карл нахмурился. Алисии снова пришлось оправдывать, только теперь уже Тома. Похоже, чувство юмора не было сильной стороной Карла.

Роль помощника режиссера по сценарию, которую выполняла Клара, действительно оказалась очень важной. По правде говоря, это была, пожалуй, самая сложная работа, которую Алисии приходилось когда-либо делать. К ней тянулась бесконечная вереница членов съёмочной группы. Все о чём-то спрашивали и чего-то от неё хотели. Даже бывая на съёмках почти каждый день, Алисия затруднялась ответить на эти многочисленные вопросы. Несколько раз она звонила Кларе, но натыкалась на автоответчик.

— Кажется, у меня температура, — слабым голосом произнесла девушка, когда наконец-то взяла трубку.

Алисия мысленно выругалась.

— Ладно, отдыхай. Я что-нибудь придумаю.

Она убрала телефон и выдохнула. Нужно было успокоиться и взять себя в руки. Автоматически в воспоминаниях всплыли самые тяжёлые времена. Травма колена, из-за которой пришлось завязать со спортом. Первый приезд в новую страну. Внезапная беременность. Маленький ребёнок и постоянное отсутствие денег. Авария. Она пережила уже так много, что эта нервотрёпка со съёмками — ерунда. Она может с этим справиться. Алисия оперлась на эту мысль и немного расслабилась.

— Ты везучая! — сказал Том, вырастая рядом. — Сегодня не так холодно, как вчера.

Во время перерыва Алисия спряталась от ветра между вагончиками.

— Да неужели! — она держала в руках стаканчик с обжигающим чаем, но это слабо помогало согреться.

— Честно-честно! — улыбался Том. — Вчера было намного хуже. Сегодня вообще жара. Фух!

Он распахнул куртку и стянул шапку.

— Перестань, не надо! Ты же простудишься! Ты только что бегал. Застегнись!

— Иди сюда, я тебя согрею, — он забрал стаканчик из её рук и поставил на землю, потянул её за рукав, прижал к себе и прикрыл сверху полами куртки.

Он был выше её на полголовы. Алисия уткнулась носом в его тёплую шею.

— Хорошо? — спросил Том. — Мне-то уж точно хорошо! — не дожидаясь ответа, сказал он. — Наконец-то мы перешли к фазе тесных объятий.

— Всё не по порядку: сон в одной постели почему-то им предшествовал…

— Да… Это мой косяк, прости. Нужно было ещё вчера это сделать.

Они молчали долго. Когда Алисия пошевелилась, Том прижал её к себе сильнее.

— А ты не боишься, что остальные о нас невесть что подумают?

— Это что, например, и кто? — он хохотнул, озираясь вокруг. Они стояли между двух фургонов, где их почти не было видно.

— Что немолодая, никому неизвестная сценаристка липнет к молодому, но уже известному актёру…

— Так вот чего ты боишься! Что люди будут судачить? Ерунда это всё! Если бы я этого боялся, не быть мне в этой профессии.

Он немного отстранился и посмотрел ей в глаза.

— Кино — это всегда публичность. Я с детства перед камерой. Если бы я реагировал на всё, что обо мне когда-либо сказали или написали, я бы давно в психбольнице оказался. Люди видят в нас только то, что есть в них. Реальный я — это не роли, которые я играю, и даже не тот публичный образ, который видит общество. Это ведь тоже роль. Надеюсь, ты понимаешь?

Он смотрел ей в глаза. Впервые Алисия видела его таким серьёзным. Куда делся смешливый кокетливый мальчишка, который никогда не сидел на месте и постоянно дёргался? У него как будто даже цвет глаз изменился, приобрёл многослойную глубину. Алисия почувствовала, как тонет в этой глубине.

— Кто же ты тогда? — выдохнула она. Взгляд скользил по его лицу, на мгновение задержался на губах.

— Где Том?! Том! Свет уходит!

Том ухмыльнулся, заметив её взгляд, выпустил из объятий, застегнул куртку и ушёл, оставив гадать, что это такое было.

В конце концов Алисия даже вошла во вкус, исполняя новую для себя роль. Она поняла, что суть этой работы в направленном внимании, и сконцентрировалась на деталях — это всегда ей неплохо удавалось. И случилось чудо. Важные элементы внезапно, как будто сами по себе, стали выплывать из общего фона. Она видела будущий фильм картинками и точно понимала, какой из них недостаёт, а какая отличается от предыдущей в деталях. Алисия скользила в потоке и постоянно смещала фокус внимания, молниеносно реагируя на малейший диссонанс в кадре или речи актёров. Она запоминала, сколько раз шарф был обмотан вокруг шеи Мелани и как высоко поднимал руку Том в предыдущем дубле, чтобы та же самая сцена, снятая с другого ракурса воспроизводила сама себя. Точность и быстрота кинопроизводства действительно поражали. Смена планов и освещения происходила в течение нескольких минут. Чёткий, великолепно отлаженный процесс, которым невозможно было не восхищаться.

Алисия была очень довольна собой, считая, что не уступает в исполнительности более опытным членам группы. Казалось, что все остальные должны были восхищаться её вдруг открывшейся способностью схватывать всё налету. Но коллеги не проявляли никакого интереса к её персоне. Оператор и его ассистенты принимали всё как должное. И даже раздражались, когда видели, что она не понимает каких-то элементарных вещей. Впрочем, возможно, дело было в холодной погоде и ускользающем свете. И они хотели быстрее всё закончить?

Том и Мелани хихикали и дурачились между дублями. «Это что, флирт?» — раздраженно думала Алисия, наблюдая за ними. Ощущение было таким, будто каждый из них старался покрасоваться перед другим. Они счастливо улыбались и при любом удобном случае старались прикоснуться друг к другу. Похоже, они были единственными, кто действительно получал от происходящего удовольствие и не мёрз на ледяном ветру набережной.

Дэн вёл себя отвратительно, впрочем, как Алисия поняла, не только с ней или с Кларой. Это было кредо жизни — быть вечно