Чувствую, как со спины ко мне приближается Лерина подруга. Думает, я ее не замечу.

- Как вас зовут? – оглядываюсь резко, и она чуть не подпрыгивает на месте.

- Стася… нислава, - мямлит, съедая слоги.

- Послушайте, Станислава, - достаю из кармана визитку с рабочим телефоном, а девушка отскакивает, будто я пистолет сейчас вытащу. Нахмурившись, протягиваю ей карточку. – Передайте вашей подруге, что она должна связаться со мной в ближайшее время. Иначе у нее могут быть серьезные проблемы.

- Вы… угрожаете, да? – кусает губы.

Мрачнею сильнее. С чего она такие выводы делает?

Каюсь, все эти дни я мечтал голыми руками жену свою придушить. Но после того, как столкнулся с амбалами под домом, внезапно начал переживать о ней. Безмозглая, попадет непонятно к кому в руки! Я сначала должен выяснить, кто еще Леру ищет, кроме меня. И главное - на хрена им моя жена?

- Нет, наоборот, - отвечаю отрывисто. Вкладываю визитку в дрожащую руку Станиславы, а сам иду на выход. – Я ее не обижу.

Глава 6

Валерия

- Этот серебристый внедорожник всю ночь под нашим домом простоял, - аккуратно выглянув в окно, шепчет Стася. Будто водитель внизу услышать ее может. – Мне кажется, на нем твой муж и приехал вчера.

- Не зови его так, - фыркаю я. – Альберт мне не муж. А недоразумение, которое надо скорее исправить, - дергаю рукой и обливаюсь чаем. Благо, что я не пью горячий – всегда водой разбавляю. Но коричневые капли попадают на ситцевое платье нежно-фисташкового цвета, в котором я собиралась на собеседование в богатый дом. – Испортила, - причитаю недовольно.

Бегу в ванную, чтобы быстро застирать пятна хозяйственным мылом. Оно все убивает. Вот и мои волосы не пережили контакта с ним на «свадьбе мечты» – до сих пор сухими кажутся, а кудри непослушными пружинками торчат в разные стороны. Что я только не делала и чем не вымывала лак и мыло после побега из-под венца. Но становилось только хуже. Ощущение, что эта гремучая смесь въелась в каждую прядь и иссушила ее. Не восстановить теперь.

Устав, я собираю копну волос в хвост. Замываю следы чая прямо на себе. И возвращаюсь в кухню к Стасе.

- Не уехал? – лепечу, заранее зная ответ. – Я ведь так опоздаю, - злюсь, хотя должна бы бояться.

«Я ее не обижу», - проносятся в голове слова Альберта, которые слабо, но все же проникли сквозь щель на балкон, где я пряталась. На что он рассчитывал? Ждал, когда я выскочу и брошусь на шею вызволителю?

Нет уж! Я помню, как Туманов вел себя в ЗАГСе. И сейчас играет со мной: сначала амбалов подсылает, а следом сам приходит весь такой хороший и благородный. Загоняет жертву, чтобы потом изобразить ее спасение.

- Неа-а. Стоит вон на месте, как памятник… твоей безвременно почившей свободе, - с грустью тянет Стася. – Может, все-таки по пожарной лестнице? – оглядывается и смотрит на меня сочувственно.

- Представь, как я буду выглядеть там среди бела дня? В разлетающемся платьице, - нервно прыснув смехом, закашливаюсь. – Соседи или ментов, или дурку мне вызовут, - заставляю подругу захихикать. – Так пойду. Пока во дворе оживленно, бабули с детьми гуляют, проскочу. Мне бы в тот дом устроиться – и точно никто не найдет! Ты только Павлику ни слова не говори! – спохватываюсь я, стрельнув в Стасю предупреждающим взглядом.

- Не скажу. Я ведь не выдала ему, что ты у меня все-таки осталась, - бубнит обиженно. – Пашка беспокоится о тебе, приехать хотел, но я переубедила. Думаешь, это он сдал тебя? Да ну, Лерусь! Вы же любите друг друга! – восклицает, а я морщусь то ли от звука ее голоса, то ли от самой фразы.

- Трус твой двоюродный брат, Стася, уж прости, - не выдерживаю я. – И любовью там даже не пахнет, - подытоживаю с обидой. Неприятный яд разливается по венам. – Ладно, я все-таки пойду. Иначе на работу не примут. Зачем им такая непунктуальная няня? Чему малышку научит? – хмыкаю я и подсознательно готовлюсь к новому для меня амплуа.

Я же справлюсь с ребенком? Все лучше, чем попасть в лапы Альберту.

- А вдруг он заметит тебя из машины и узнает? – справедливо спрашивает подруга.

Вздохнув, стаскиваю с себя и так мокрое, помятое и потерявшее вид платье. В одном белье иду в комнату и нахожу в рюкзаке широкие джинсы. Вспоминаю, что видела у Стаси пару мужских футболок – она в таких дома ходит. Выбираю самую невзрачную и накидываю на себя. Хвост прячу под старой кепкой, которую обнаружила еще вчера на балконе. Дополняют пацанский образ кеды.

- Гуддини, елки-палки, - выдыхает Стася. – Думаешь, прокатит опять?

- Выбора нет.

На дрожащих ногах преодолеваю лестничные пролеты, напираю плечом на дверь подъезда и выхожу во двор, щурясь от яркого солнечного света. Здороваюсь с бабульками на лавочке, которые изучают меня с подозрением, но вспомнить не могут.

Мазнув взглядом по серебристому внедорожнику, задерживаюсь на опущенном стекле со стороны пассажирского места. В кресле, сложив руки на груди и прикрыв глаза, отдыхает… Альберт. Издалека его узнаю по волевому профилю, жестким чертам лица, легкой, но заметной из-за черного цвета щетине, коротким угольным волосам, подстриженным в классическом стиле, без модных глупостей, как у Павлика. Широкая грудь равномерно вздымается в такт дыханию.

За рулем внедорожника никого нет: видимо, водителя хозяин отправил куда-то. И сам уснул.

Поверить не могу, что этот богатый бандюган лично дежурил всю ночь у моего подъезда. Но тем страшнее познать на себе его ярость, когда он меня поймает после стольких мучений.

- Эй, пацан, прикурить не найдется? – окликает меня огромный амбал. С трудом сдерживаюсь, чтобы не завопить и не пуститься наутек. У меня аллергия скоро разовьется на больших накачанных мужчин.

Отрицательно качаю головой и ускоряю шаг. Краем глаза наблюдаю, как качок возвращается к тому самому внедорожнику и становится рядом, оперевшись о капот. Не спешит греметь дверью и будить хозяина. Я бы тоже