них слишком сильно. А затачивались очень просто. Стоило поскрести кончиком по деревяшке. Верхний слой глины стирался, и стержень заострялся как надо.

На следующий день и Никодим справился с заданием. Он принёс несколько штук металлических перьев, разной величины и толщины.

– Куда их приспособить-то вам? – Спросил он, выложив поделки на стол.

– Не беспокойся, дальше я сама. Ты всё сделал как надо.

Отправив Никодима, задумалась. Крепить к гусиным перьям железные неудобно, и конструкция выйдет хлипкая. Лучше приспособить ручку из дерева. Позвала Никиту.

Управляющий вошёл в кабинет, ожидая указаний.

– Смотри, – показала ему одно из перьев, – мастер нужен, чтобы из деревяшки мне ручку сделал и эту железку к ней прикрепил.

Мужчина осторожно взял в руки перо:

– Чудно. Что за штуковина такая?

– Вместо гусиных перьев использовать буду.

– Так я и сам по дереву вырезать могу, только покажите, что вам надо.

Взяв гусиное перо, ободрала его до ости. Повертела в руках. Тонковато. Тогда набрала немного глины и прямо сверху слепила подобие привычной мне ручки. С ободком понизу, чтобы удобней крепить перо.

– Осилишь? – Показала поделку Никите.

– А то ж, – кивнул он, – к вечеру готов будет.

В кабинет, постучавшись, вошёл Жадовский:

– Александра Николаевна… Что это тут у вас?

Он кивнул на мои карандаши и перья.

– Садитесь, Василий Андреевич. Сейчас всё покажу.

Наставник пришёл в восторг от моих изобретений. Кому довелось писать гусиными перьями, тот поймёт. Занятие это не из лёгких.

– Графиня, это же просто чудо! Как легко, как удобно! – Жадовский вертел в руках карандаш, – что за удивительная вещица. У неё есть название?

– Карандаш, – ответила я не задумываясь.

– Французское, что ли? – Удивлённо глянул на меня наставник.

Мне оставалось лишь пожать плечами, откуда взялось такое название, не знала.

– Послушайте, графиня. Вам надо оформить патенты на ваши вещицы. Умывальник, новый плуг и на этих милых крошек, – указал он на перья.

Ага, значит, патентное право развито и здесь.

– Вы поможете мне? Признаюсь, в документах я полный профан.

Жадовский рассмеялся:

– О, женщины. Изобрести столько вещей и потеряться в бумажках. В этом все вы. Даже не сомневайтесь. Сам всё сделаю. В конце концов, должен же я заботиться о своей ученице.

– Благодарю вас, – улыбнулась я ему.

– Как с вами интересно. Даже уезжать не хочется, – вздохнул Василий Андреевич.

– Так оставайтесь.

– Не могу. Государь отпустил только на месяц, не более. Надо обучать цесаревича и его брата. Остаётся лишь надеяться, что вас скоро вернут в столицу. У меня ещё не было такой неординарной ученицы. Искренне жаль будет прервать наши занятия. И кстати, о магии. Я принёс прелюбопытную книжицу по ритуалам. Вот ей сейчас и займёмся.

Мы изучали талмуд до позднего вечера, прервавшись лишь на ужин. Уставшая, поднялась к себе в спальню и застала Варю, перебирающую мой гардероб.

– Спать пора. Чего ты решила вещи разбирать?

– Зашла подготовить вам платье на завтра. Да только смотрю, половина уже не годится. Заказать бы обновок вам, госпожа.

– Погоди. Мы привезли кучу нарядов. Зачем мне ещё?

– Так эти, – кивнула она на платья, лежащие на диване, – уже не оденешь.

– Почему?

Варя посмотрела на меня, как на сумасшедшую:

– Госпожа, они грязные.

– А постирать?

Глаза девушки, и без того большие, полезли из орбит:

– Совсем вы от жизни оторвались со своим колдовством. Кто же такие вещи стирает? Чай не рубашка или портки. Когда платье поизносилось, отпарывают все украшения и его распускают.

– А дальше?

– Ткань стирают, наряд можно новый пошить, а можно слугам отдать. Кому как по душе.

Я с первого дня жила здесь, опекаемая горничными и лакеями, о такой вещи, как стирка, не задумывалась. Наряды мне покупали регулярно и даже в голову не пришло, куда они деваются потом. И пусть денег мне хватало, только выбрасывать их на ветер я не привыкла.

– Вот что, распарывай платья, постирай ткань. Шить умеешь?

– Конечно, госпожа.

– Тогда пошьём новые.

– Как прикажете, – поклонилась девушка.

– Это же надо, – ворчала я, – два раза надела и выкидывать. А где ты стираешь?

– На речке, – махнула рукой Варя.

– А сушишь?

– Там же рядышком, на мостках.

– Понятно.Кажется, я нашла себе занятие на ближайшие дни.

Утром после очередного целительского сеанса с Тихомиром, отыскала Никиту.

– Друг мой, отыщи мне бечёвку, длинную и крепкую. Но сначала отдай её Маше, пусть постирает.

Управляющий даже не стал спрашивать зачем, отчаялся понять мою бурную фантазию.

К обеду верёвка высохла, и Никита принёс её мне:

– Что делать прикажете?

Мы вышли во двор, я побродила немного вокруг и отыскала отличное место, где можно сушить бельё. Между двумя сараями оказалась замечательная площадка, а к стенам легко будет прибить бечёвку.

– Вот здесь. Натяни верёвку между сараями, – показала на каком расстоянии, – да заборчик сделай, чтобы никакая скотина не шлялась.

– Дак не ходит здесь дворня, – пожал плечами Никита.

– Э-мм, я, вообще-то, имела в виду коров и лошадей.

– Сделаю, – управляющий покраснел, – не извольте беспокоиться. И палочка ваша деревянная готова. Принести?

– Давай. Ко мне в кабинет. Инструмент возьми, чтобы к ней перо приделать.

Через несколько минут Никита поднёс мне искусно вырезанную ручку, украшенную резьбой.

– Красиво как, – залюбовалась я, – ты настоящий мастер.

– Да так, – махнул тот рукой, – балуюсь.

Никита осторожно взял перо, приладил его к ручке. Держалось оно не очень хорошо, немного ёрзало. Его бы сверху ещё чем-то прикрутить. Но писать, даже таким, было удобней, чем гусиным пером.

– Спасибо, – я повертела ручку в руках, – придётся идти к Никодиму, чтобы попрочней сделал.

– Я могу сходить, – вызвался Никита.

– Не нужно. Сама прогуляюсь, ещё для него занятие придумала.

– Тогда разрешите вас проводить.

Улыбнувшись, кивнула. Интересно ему, чем на этот раз кузнеца озадачу. А задумка моя была очень непростая.

Никодим, как всегда, был на рабочем месте. В кузне.

– Поздорову, барыня, – заулыбался он, увидев меня.

– Гляди, какая красота получилась, – показала ему ручку с пером, – только держится некрепко. Сможешь исправить?

Кузнец повертел в руках, осмотрел со всех сторон и кивнул.

– Чего же Никита сам не принёс?

– Так у меня и другое дело к тебе есть.

Я опустилась на корточки, взяв прутик, и начала набрасывать схему. Никодим сел рядом, внимательно следя и слушая меня.

Мне хотелось сделать стиральную машину. С трудом объяснила кузнецу, что такое лопасти и сам принцип работы. Надо отдать должное мастеру, он всё схватывал на лету.

Раз электричества нет и паровой двигатель ещё не изобрели, додумалась я сделать машину на мускульной тяге. В просторную бочку установить импровизированные лопасти. От них соорудить трос, который будет приводить в движение маховик. Если приспособить