не хватало. Но это была просто детская забава, я не чувствовала, что потеряла что-то важное.

Однажды в солнечный весенний день мы с Антоном столкнулись на выходе из университета: я шла покупать пянсё[2], а он, видимо, уже уходил домой, что-то печатал в телефоне. Он не знал, что такое пянсё, и увязался за мной попробовать. Мы взяли еду навынос, любовались весенними лужами и дули на горячую спаржу – начинку. Такими нас увидела Лена и устремилась навстречу. Казалось, она совсем не ревнует, только радуется нашей с Антоном дружбе: как будто моя любовь невидима для неё.

Живот у меня начал болеть с первого курса. Он изредка ныл, а я сваливала всё на плохую еду в столовой и тревожные дни зачётов и экзаменов. Когда во время занятий случались режущие приступы, я выходила в дальний туалет и ковыряла ногтями облезлые белые подоконники. В таком состоянии я столкнулась с Леной – видимо, она зашла за Антоном, а у него ещё не кончились пары. Она засуетилась, осторожно взяла за плечо – я одёрнулась. Она спросила:

– Ты в порядке? Что-то случилось?

– Всё ок, просто живот заболел. Наверно, отравилась в столовой.

– Тебя тошнит?

– Неа, просто очень больно.

Лена не уходила, достала из сумки блистер с таблетками, протянула:

– Это обезболивающее от всего, должно помочь.

– Спасибо…

– Я пойду, меня Антон ждёт, а ты поправляйся!

И ушла. Нас должно было сблизить моё уязвимое состояние, но я ничего не почувствовала. Только стыд за слабость. Больше я не пряталась в туалетах.

3

Окончание университета поменяло всё. Времени видеться стало меньше. Сторис Антона с коллегами и твиты о них же как бы говорили: «У меня своя жизнь, а у тебя своя». И это было ничего. У меня и правда была своя жизнь и с ней надо было что-то решать. Я и решала: искала работу, новых друзей и взрослые интересы. Всё это давалось мне с трудом. Потом появилась работа у Сатанины, я на секундочку стала храбрее и позвала Антона гулять. Мы ходили кормить уток на Чистые пруды, катались на велосипедах в Сокольниках. Маленькая дружба восстановилась.

Было здорово проводить время вдвоём и договариваться о встречах. Во время учёбы наша дружба не выходила за границы университета, мы разве что иногда сталкивались на вечеринках. Теперь никаких случайностей. В середине октября Антон решил съехаться с Леной и пригласил меня на новоселье.

Квартиру Антону купили родители на восемнадцатилетие – добро пожаловать во взрослую жизнь. Антон не стал сразу переезжать туда, а вместо этого сдал её и жил на деньги с ренты. Потом его карьера пошла в гору, и после четвёртого курса он был финансово готов жить в своём доме.

Ехать на новоселье надо было в ЖК «Печальный». От моей квартиры дорога занимала десять минут на такси или двадцать пять – на автобусе. Я вышла из автобуса, глубоко вдохнула. Рано стемнело, но воздух был ещё тёплым и сырым. Самая лицемерная погода: она может приласкать мягким ветром, а может поцарапать ледяной ночью. Хотелось сидеть дома, но я решительно шла от автобусной остановки. ЖК «Печальный» состоял из шести домов разных оттенков голубого и синего, у каждого было своё название: дом «Меланхолия», дом «Слеза», дом «Серость», дом «Увядание», дом «Дождь» и дом «Бессилие».

Попасть на территорию ЖК можно, позвонив в домофон на заборе, а уже потом в домофон нужного дома. На первом домофоне были странные цифры, буквы, камера и никаких подсказок, как оказаться внутри. Я подкараулила статную женщину в шубе и зашла вместе с ней. Охранник посмотрел на меня осуждающе, но не стал догонять и задавать вопросы.

Антон жил в доме «Серость». Дом был грязно-синего цвета, отделка переливалась сталью, здание напоминало бесконечно высокое надгробие. Это действовало уничтожающе – подчёркивало мою бедность. Снова хотелось развернуться, но я сдержалась. Набрала код и оказалась внутри. В подъезде висели дизайнерские канделябры с лампами, имитирующими свечи, стены были покрашены в дорогой серый цвет. Кабину лифта отделали неровными острыми камнями – как будто бы их достали из-под рельс железной дороги. Такой средневековый замок в интерпретации российских дизайнеров.

Я приехала самая последняя, специально опоздала на час. Не хотелось показывать, что новоселье для меня значит много. Все были уже в сборе, я знала половину – наших бывших однокурсников, другую половину совсем не знала – Антоновы и Ленины коллеги. Антон выглядел важно и довольно. Он увидел меня, улыбнулся и устроил персональную экскурсию по квартире.

Первой в глаза бросалась люстра в гостиной – огромная, пышная, ажурная. В общем, королевская. Панорамное окно от пола до потолка заменяло одну из стен, другую занял гигантский телевизор. Всё было серо-зелёным – в честь «Серости». Центром комнаты служил длинный диван, около него лежал пушистый ковёр. Из электронного граммофона текли грустные слезливые песни. Наверняка их выбирала Лена. С самой серой из стен на меня смотрело абстрактное искусство.

Спальня тоже была королевской: огромное пространство с огромной кроватью, с огромными окнами во всю стену, но в изумрудных оттенках. В углу заряжался робот-пылесос. На стене висела электрогитара. На полу стоял большой бесшумный очиститель воздуха.

В ванную Антон меня не стал отводить, но я не сомневалась – там тоже будет что-то шокирующее. Антон не хвалился всем этим, даже немного смущался. Но этот дорогой дизайнерский антураж ему очень подходил. Казалось, нет для него ничего естественнее, чем находиться в этой квартире.

Гости стояли и сидели группками, о чём-то болтали. Я заметила симпатичную девушку в чёрной водолазке – видимо, коллежанку Антона. Она выглядела как краш. Антон стал знакомить меня со всеми. Девушку звали Алиса. Ей шло это имя.

Вскоре алкоголь закончился, Антон ушёл в магазин за новыми бутылками, и я отправилась социализироваться. Сначала состоялись короткие разговоры с однокурсниками – кто чем занимается и к чему стремится. В основном занимались чем-то крутым в культуре и стремились к деньгам. Все были довольны своей работой и ждали повышения. Я была гадким безработным утёнком.

Немудрено, что все они так хорошо устроились в жизни: в основном мои однокурсники были москвичами с обеспеченными родителями. Им не нужно было платить за аренду, делать уборку, решать бытовые вопросы и готовить. Они знали, что не умрут от голода под мостом, и вряд ли даже задумывались о такой возможности. Поэтому их не отталкивали бесплатные стажировки, которые со временем становились работой или полезной строчкой в резюме. Я не ненавидела моих однокурсников и не завидовала, конечно. Но состоятельных московских родителей у меня