Мнения комментаторов, как водится, разделились. Кто-то требовал засчитать мне чистую победу уже сейчас, кто-то требовал продолжения шоу. Исход решил крупный мужик в фартуке, неожиданно выскочивший из-за прилавка.

— Это кто тут орёт: «продолжать»⁈ — рявкнул он. — Ты, что ли, Митька? Ну, стало быть, ты и платить будешь! Вона сколько посуды побили!

Обозначенный Митька опасливо заткнулся. Да и вообще стало тихо. В этой тишине Иван соскрёбся со стола и мрачно буркнул:

— Твоя взяла, заезжий. Где так драться научился?

* * *

Нокаутированного Ерёму мы с Иваном вытащили на улицу. Сложили на травке, щедро полили водой. Он застонал и начал подавать признаки жизни. После чего, должно быть, применил Восстановление сил — очухался окончательно.

За побитую посуду Иван отсчитал хозяину требуемую сумму. Анорексик-бармен с поклоном вручил мне недопитую кружку, перевязь и кинжал. Мы втроём, с кружками в руках, присели на лавку у крыльца — в кабаке мыли пол и наводили порядок.

— Чьих будешь, брат? — решил Иван заново создать о себе первое впечатление. Говорил теперь серьёзно и уважительно.

— Владимир Давыдов. Орден Падающей Звезды, — я протянул ему руку.

Ерёма присвистнул.

— Ого! Давыдов? Граф-охотник — уж не ты ли? — он окинул взглядом мою одежду.

— Ну, видимо, я. Других наследников у графа нет.

— Сразу надо было сказать, — упрекнул Иван.

— Да ну. Сказал бы сразу — веселья не получилось бы. А так — вон сколько довольной публики. Небось, не каждый день охотники махач устраивают… Ну? За знакомство, что ли? — я поднял кружку.

По ней ударили две другие.

— Пиво у Демьяна — моча мочой, — завёл светскую беседу Иван. — Зато кормят неплохо. И дёшево.

— И от кладбища близко, — вставил Ерёма. — Ходить недалеко.

— А вы тут нечисть пасёте, что ли? — сообразил я.

— Ну. Город у нас большой, народу много мрёт. Твари и лезут, на свежих-то покойников. Упыри, вурдалаки, прочая дрянь. Наш Орден присматривает.

— Что за Орден?

— Скрещенных мечей.

Снимать перчатку Иван не стал, не захотел светить ранг. Ну, объяснимо — не настолько близко мы пока знакомы. Я свою тоже не снимаю.

Скрещенных мечей… Слышал ведь я это название. Точно слышал. Но раз в голове не щёлкает, значит, ничего важного с ним не связано. Когда надо будет, тогда и вспомню.

— А ваш орден только по городской территории работает, что ли? За область — другие охотники отвечают?

— Это ты про хутор с водяным? — мрачно спросил Иван.

«С водяным». Ишь ты…

— Про него.

— Дурное место. Звали нас туда, да мы послали лесом. Как беду на себя накликать, от жадности неуёмной — так хуторяне всегда первые. Они и живут от людей особняком, чтобы не делиться ни с кем. Свои дворы, своё хозяйство, все друг другу родня. В деревнях да в городе только по осени и появляются — когда пора приходит парней женить и девок замуж выдавать. А до того сидят, носу не кажут. Среди зимы снега не выпросишь.

— В целом, характеристика исчерпывающая. Хуторян вы не любите — это я понял. А водяной тут при чём?

Парни переглянулись. Как мне показалось, смущенно.

— Так-то, наверняка, никто не знает… — пробормотал Иван.

— Да где ж не знает — если русалки уж сколько народу извели? Нешто у самих разума достало бы? Владимир! Ты там был, скажи. Похоже, что водяной руку приложил?

— Исключительно похоже. Я вам больше скажу — я сам к этому водяному руку приложил.

Ерёма аж отшатнулся.

— Да иди ты!

— Ну, не хочешь — не верь.

— А это ж какой ранг-то у тебя?

— Десятник.

— Так-то, солидно, — протянул Иван. — Да только — ты ведь один был? Без десятка?

— Один.

— И водяного одолел? В одиночку?

— Вот что, мужики. — Я поставил кружку на лавку. Поднявшись, крикнул в открытое окно кабака: — Ещё налей!.. Давайте так. Сперва вы мне рассказываете, что вам известно про водяного. Потом я — о том, что на хуторе было. Идёт?

Возражений не нашлось. О водяном я узнал следующее: тварь это чрезвычайно серьёзная. Условно говоря, тот же леший, только в воде. Все прочие водные твари подчиняются ему так же, как лесные — лешему. И уровень могущества примерно тот же. Даже, по слухам, локации ограничены одинаково: леший не может выйти из леса, водяной — из воды. Хотя в этом вопросе мнения расходились. Кто-то утверждал, что может, да ещё как. Просто приберегают твари это умение, попусту им не светят.

И ещё одна отличительная особенность: водяной — тварь хозяйственная и домовитая. Владеет, к примеру, в числе прочего стадами подводных коров. Это живое опровержение дарвиновской теории может пастись как под водой, так и на земле. Отличает подводных коров «комолость» — то есть, отсутствие рогов — и цвет. Коровы, принадлежащие водяному — либо красные, либо чёрные. Ни единого пятнышка. С обычными не спутаешь, в общем. Хотя скрещиваться с обычными они могут, в этом плане проблем никаких. Отличаются завидной производительностью по части молока, телят и прочей говядины. Не болеют, любые превратности судьбы типа зимних холодов и скудного на травы лета переносят — только в путь. В общем, такая корова в хозяйстве — не корова, а мечта. И, что характерно, есть способы эту мечту заполучить.

Тут охотники в показаниях разошлись. Иван сказал, что для заполучения подводной коровы вокруг неё нужно обойти с крестом и иконой. Ерёма утверждал, что достаточно капнуть на корову кровью с безымянного пальца. Сходились охотники в одном: хуторяне заимели себе такую корову. Однозначно. Этому вроде как есть свидетельства. Чем, натурально, привели в расстройство хозяина — водяного. И тот настропалил против хуторян русалок.

— Мы ж чего туда соваться и не хотели, — закончил Иван. — Как к нечисти лезть, так эти жмоты — первые. А как жареный петух в задницу клюнул, так бегут — помогите, заступнички! Да его превосходительству жалятся ещё.

— Тьфу, — согласился Ерёма.

Глава 5

Н-да. Мне атмосфера на хуторе тоже не сказать, чтобы понравилась. На помощь звал — ни одна сволочь не выглянула… Но в данный момент меня, как и парней, занимало другое. Я рассказал о