— Доброе утро. — В его голосе слышится глубокий гул, и у меня ни с того ни с сего сжимается сердце. А может, и не из ниоткуда. Разве я не провела целую минуту, любуясь им?

К счастью, он этого не замечает, потому что слишком занят тем, что обнимает свою сестру одной рукой и целует ее в макушку. Она игриво отбивается от него, как сделала бы любая младшая сестра.

Его внимание переключается на меня.

— Бьянка, — говорит он в знак приветствия. От его глубокого баритона у меня в животе все затрепетало. — Как тебе спалось?

— Хорошо. Спасибо. — Я встаю и отхожу от барной стойки. Влюбленность в Даниила ни к чему не приведет. — Наверное, нам пора уходить. Мне нужно вернуться к… моей семье.

Он кивает, но не смотрит мне в глаза. Кира берет с прилавка свою сумочку. Перекинув ее через плечо, она сжимает руку брата, и в их взгляде читается целый разговор. Наверное, это и есть связь брата и сестры. Я не знаю. Моя сестра не дожила до подросткового возраста.

Мягкие голубые глаза Киры смотрят в мою сторону.

— Что ж, Бьянка, было приятно познакомиться. Надеюсь, наши пути еще пересекутся.

У Даниила напряженное лицо, когда он провожает сестру до двери. Я слышу, как он говорит ей, что Юрий ждет внизу, чтобы отвезти ее домой. Интересно, как так получилось, что Кира не росла с братьями, даже не знала об их существовании? Но это не мое дело, да и, честно говоря, незачем нам лучше узнавать друг друга.

Когда я ставлю тарелку и кружку в раковину, в кухню входит Даниил.

— Ты уже связался с Хорхе? — спрашиваю я.

Он поджимает губы, но кивает.

— Почти, — неопределенно говорит он. — Я сегодня поеду с тобой в Майами.

— Правда? — Я беспокойно провела рукой по своим еще влажным волосам. Я думала, что Хорхе все еще будет в Нью-Йорке, отсыпаясь от похмелья, но, возможно, он отправился домой раньше. — Тебе не нужно меня провожать, просто подбрось меня в аэропорт…

— Мы прилетим на нашем самолете, — перебивает Даниил. Он не смотрит мне в глаза, что мне кажется странным.

— Что ты мне не договариваешь? — спрашиваю я, паника нарастает. В комнате повисает напряжение, но его лицо остается невозмутимым. — Что происходит? Это потому, что я возвращаюсь к Хорхе? Мы говорили об этом вчера вечером…

— Дело не в этом, — вздыхает он. — Мы можем обсудить это во время полета. Дай мне десять минут, чтобы собраться.

— Хорошо, — говорю я, предчувствия поднимается, как туман. — Мы можем поговорить в самолете.

* * *

— Мы летим на высоте двадцать две тысячи футов. Спустимся на землю чуть менее чем через три часа, небо чистое. Приятного полета, господин Козлов, и, пожалуйста, не стесняйтесь обращаться к экипажу за любой помощью. У нас есть все ваши любимые продукты и напитки.

Второй пилот отдает честь и возвращается в кабину. Рядом со мной сидит Даниил с каменным лицом. Он не произнес ни слова с тех пор, как мы покинули его пентхаус.

Следом за вторым пилотом идет стюардесса, которая крутилась вокруг Даниила с момента нашей посадки в самолет. Она похожа на одну из сестер Дженнер, и я не удивлюсь, если в прошлом она была его бортовой стюардессой, судя по тому, как она бросает на него жаркие и тяжелые взгляды.

— Могу я предложить вам что-нибудь, мистер Козлов? — мурлычет она. Я не удостоила ее и второго взгляда.

— Минеральную воду, пожалуйста, для нас обоих. — И тут он поворачивается ко мне. — Ты хочешь что-нибудь еще?

Я качаю головой, и похожая на Кендалл девушка уходит, не сводя глаз с Даниила, пока она достает наши напитки.

— Она кажется дружелюбной.

Губы Даниила подрагивают в уголках.

— Конечно, можно назвать ее и так.

Он барабанит пальцами по подлокотникам, его взгляд устремлен прямо вперед. Боже, я надеюсь, что он не передумал. Но это бессмысленно. Мы буквально на обратном пути в дом моего дяди.

Я жду, пока перед нами поставят напитки, и поворачиваюсь к нему, готовясь спросить, в чем дело, но он меня опережает.

— Я не верну тебя твоему дяде.

— Что? — Я откинула голову назад. — О чем ты говоришь?

Он вытирает лицо рукой. Усталость наконец-то настигла его.

— Твой дядя узнал о том, что произошло. Я не знаю, кто ему сказал, но кто-то это сделал, и он связался с Андреем. Главой нашей семьи. — Я затаила дыхание. Я знаю, что мне не понравится то, что он скажет дальше. Он долго-долго смотрит на меня. — Он хочет, чтобы мы поженились.

Воздух вырывается из моих легких, а мысли крутятся в миллионе разных направлений. Жениться! Он хочет, чтобы я вышла замуж за Даниила!? Когда мой мозг, наконец, догоняет мой рот, я хлопаю руками по подлокотникам.

— Нет. Просто нет. Это бессмысленно. Он хочет, чтобы я вышла замуж за Хорхе, а не за тебя.

Он насмехается.

— Чувства взаимны, printsessa. — Он делает медленный глоток воды и, поставив стакан на поднос, бросает на меня взгляд, полный презрения. — Очевидно, я скомпрометировал твою честь, и будет большим оскорблением для твоей семьи, если я не надену кольцо на твой палец. — Он хрустнул шеей. — Может быть, твои родители вмешаются?

— Мои родители мертвы. — Он вздрагивает, но когда он ничего не отвечает, я заполняю пробелы. — Мне было шестнадцать. Это была автомобильная авария, в которой погибла и моя младшая сестра. С тех пор мой дядя является моим законным опекуном, — добавляю я, и эти слова с горечью ложатся на язык.

Его глаза смягчаются, и он смотрит на меня с жалостью, от которой у меня сжимается живот. Я чертовски ненавижу этот взгляд. Но он удивляет меня, говоря:

— Мне жаль это слышать. Я тоже потерял обоих родителей.

Нормальный человек сказал бы: "Мне тоже жаль", но сейчас нам меньше всего нужна вечеринка жалости, и я не хочу отвлекать его от сути разговора. А суть в том, что я не могу выйти за него замуж.

Поэтому я делаю глубокий успокаивающий вдох и пытаюсь мыслить рационально.

— Я поговорю с дядей, когда мы прилетим в Майами. Он думает, что между нами что-то произошло, но это не так. — Я качаю головой, мои слова должны были успокоить как меня, так и Даниила. — Он предпочитает, чтобы я была с Хорхе, ему просто нужно успокоиться и прислушаться к логике. Все будет хорошо.

Я слышу, как бешено я говорю. Отчаянно. Потому что это поставит все под угрозу, а я не могу этого