"Спасибо", — говорю я, прижимаясь к его шее: "Спасибо, что веришь в меня".

"Ты всегда будешь любить приключения, не так ли?".

"Я не просто полюблю его, Идрис", — удивленно шепчу я, когда мы расстаемся: "Я буду гнаться за ним".

Слова, которые моя мать произнесла на смертном одре… чтобы я всегда гналась за любым приключением, которое меня ожидает.

Выражение лица Идриса превращается в выражение гордости, прежде чем мои глаза переходят на Иллиаса и Икера.

"Не могу поверить, что ты оставляешь меня с Икером", — бормочет Иллиас, не встречая моего взгляда, как ребенок.

Я забавно качаю головой и снова обнимаю их обоих, не обращая внимания на жалобы Икера о том, что он раздавил кролика, когда закрываю глаза: "Я скоро увижу вас всех, обещаю". У меня перехватывает горло, когда я отпускаю их, и я смотрю на троих, которые стоят с грустными улыбками. Я хочу забрать их с собой, хочу, чтобы мы жили в городе вместе…

Выдохнув, я поворачиваюсь в сторону шествующей толпы и туда, где находятся венаторы. Желание разрыдаться сменяется предвкушением мечты, которую я ждала долгие годы.

Я надеваю ранец на себя, стараясь, чтобы он не зацепился за мои ножны, пока я прохожу сквозь всех. Тела прижимаются к моим, когда я приближаюсь к лошадям и каретам, но хрупкие пальцы впиваются в мое запястье, оттягивая меня назад, прежде чем я достигаю Лоркана. Я смотрю налево и вижу, что держит меня не кто иной, как Иваррон.

Не сейчас, не сейчас, не сейчас.

Его жестокий взгляд устремлен на мое лицо, когда он выплевывает слова: "Идрис, может, и взял на себя твою роль, но не забывай, где твое истинное место. Думала ли ты покинуть это место…"

"Я могу достать тебе больше денег", — быстро говорю я, заставляя его обратить на себя внимание: "Это все, чего ты хочешь, верно? Деньги, чтобы покрыть твои отвратительные проблемы с азартными играми. Именно поэтому ты использовал меня, когда я подписывала контракт, потому что ты знал, что я могу достать тебе все деньги, которые тебе нужны, не пошевелив и пальцем".

Я бросаю взгляд на своих братьев, которые поднимают головы над толпой, пытаясь заметить меня. Пройдет немного времени, прежде чем Идрис заметит, что что-то не так, но Иваррон, похоже, не собирается отпускать меня, пока я смотрю на него. Похоже, он размышляет над моими словами, притягивая меня ближе. Я стараюсь не гримасничать из-за его унылого, бледного цвета лица или запаха алкоголя, просачивающегося сквозь его рубашку.

"Мне нужны не только деньги".

"Тогда что", — пробурчала я, не готовая выполнить его требования.

"Они говорят о перевертыше", — говорит он тихо и спокойно. Ранний рассвет отражается в его стеклянных глазах, когда он оглядывается по сторонам, чтобы убедиться, что никто больше не слышит: "О воре, который несет в себе все три силы Мерати, Арденти и Умбрати. И что его кровь может сделать любого бессмертным без необходимости проверять, сработает ли укус одного из них". Я вздрагиваю, когда его хватка крепнет: "Проблема в том, что каждый венатор охотится за ним. Они хотят его смерти, но если ты поймаешь его и принесешь мне его кровь? Я больше не побеспокою ни тебя, ни твоих братьев".

Голоса вокруг нас затихают, превращаясь в невнятные похвалы, хотя я знаю, что это мой разум теряет ориентацию на всех. Поймать вора, вернуть Иваррону его кровь, и моим братьям не придется разбираться с ошибкой, которую я совершила, согласившись работать с ним. Но вор, оказавшийся перевертышем, не так прост, и Иваррон это знает.

Его хватка наконец ослабевает, и он отступает назад, прежде чем я успеваю произнести хоть слово, но холодный взгляд остается прикованным ко мне, словно он знает, что этих последних слов было достаточно, чтобы убедить меня.

Я застываю на месте, наблюдая, как Иваррон исчезает в толпе людей. Я подумываю обратиться к своим братьям, но им не нужен этот стресс, не тогда, когда я сделаю для них все, что угодно, в одно мгновение.

Поворачиваюсь еще раз, и мое выражение лица, должно быть, выглядит для окружающих не менее чем невесело, когда я добираюсь до Лоркана. Он натягивает поводья своей лошади, а его глаза, похожие на свежие клеверные камни, которыми я, кажется, так очарована, смотрят на меня.

Он заканчивает поправлять лошадь, его пристальный взгляд задерживается на каждой части моего лица, и на его губах играет полуулыбка: "Ты решила?"

Я рассеянно киваю, надеясь пока забыть о том, что сказал мне Иваррон: "Я уже давно знаю свое решение".

"В таком случае". Его голос напрягается, когда он садится на лошадь: "Ты поедешь со мной". Его покрытая шрамами рука протягивается навстречу моей.

И, как и вчера, я уставилась на нее, как идиотская дура.

"Если только ты не хочешь ехать с Мартином", — говорит он, и я обращаю свое внимание на него, когда он жестом головы показывает перед собой. Я хмурюсь, проследив за его движением к парню не меньше моего возраста, который ковыряется в носу и плюет на пол, прежде чем вытереть все остатки, которые он оставил на своей лошади.

Я видела и похуже.

Подняв подбородок, я говорю: "По сути, да". И отвожу глаза в сторону: "Он кажется прекрасным". Не ложь. Честный ответ, потому что ехать с Мартином кажется проще, чем с Лорканом и его постоянными пристальными взглядами.

Лоркан забавно хмыкает, вскидывая бровь: "Мисс Эмброуз".

Я резко выдыхаю, зная, что не должна вести себя упрямо, только не с венатором.

Мы встречаемся взглядами, когда я хватаю его за руку и затаскиваю себя на спину. Пружина неизвестных бурлящих ощущений поднимается по моему животу к груди, когда на его губах появляется та же вчерашняя шутливая улыбка. Я стараюсь не хмуриться, осторожно обхватываю его плотное тело руками и прерываю наш взгляд, глядя на своих братьев.

Когда они машут мне рукой, мои веки дрожат. Не успеваю я оглянуться, как они становятся все дальше и дальше, и я покидаю место, где выросла, и свою семью.

Мы едем несколько часов в тишине, проезжаем леса, другие города и деревни, где многие хлопают в ладоши и выражают благодарность за все, что делают венаторы. Вскоре солнце начинает ярко палить, а голод сворачивается в моих кишках, поэтому мы с Лорканом останавливаемся в гостинице на окраине.

Я